Письмо, присланное Галиной Новиковой из красноярского села Ермаковское
В одном лесу жил-был заяц. Его собратья дали ему прозвище – долгожитель. Он уживался и приспосабливался к любой власти. В старые добрые времена, когда у власти были соплеменники, о хищниках он знал только по слухам из дальних заграничных лесов. Заяц-долгожитель был примерным и законопослушным жителем своего леса и даже был в активистах, занимал выборные посты. Но ситуация изменилась, когда власть захватили волки. Они приняли свои волчьи законы, по которым вся заячья рать должна была стать добычей для властей предержащих. Часть зайцев убежала в другие леса, часть стала домашними, ожидая своей участи, остальные дрожали от страха, прощаясь с жизнью при каждом шорохе травы.
А что наш заяц-долгожитель? Он настолько привык быть у власти, что не представлял жизни без нее. Навострил свои длинные уши и услышал, что волки, чтобы войти во всемирное волчье общество, объявили себя демократами, признающими оппозицию, и даже разрешили ей под строгим контролем участвовать в выборах. «Вот он, мой час», – подумал заяц. Он объявил себя оппозиционером и, дрожа от страха, окунулся в выборную привычную рутину. Обещал зайцам свою защиту, безопасную, вольную, сытую жизнь, но при одном условии: проявлять лояльность к власти. А власть это ценила, хотя не уважала, унижала «оппозиционера», но терпела ради «демократического» престижа. Заяц во власти принимал участие в принятии разбойничьих волчьих законов, от которых заячье поголовье стремительно сокращалось. Среди них: «О запрете критики волчьей власти», «О приватизации заячьих угодий», «Об отъеме зайчат из семьи в суточный срок», «Об увеличении заячьего прожиточного минимума на 1 морковку». Он голосовал за Устав жизни лесных обитателей, который предусматривает запрет на собрания, разрешение на любое передвижение только по одному, и то под волчьим наблюдением, налог на самозанятых обитателей леса, продолжительность жизни лесных обитателей в зависимости от желаний власти и т.д.
Прошло время. Волки, насытившись, легко согласились на пришедшую им на смену медвежью власть при условии ее покровительства. А заяц-долгожитель и здесь пришелся ко двору, выполняя роль декорации демократии и служения своему заячьему населению. Так и петляет заяц от власти к власти, забыв о заячьих напастях.
И раздобрел, и шкурка уж не та,
И речь его пустая болтовня,
И папочка давно как поистерлась.
И в лес не ходит – «это суета…»
А ежели придут к нему: «Чего приперлись?..»
А заячьей братве такого гада
Не выдвигать, а задвигать бы надо.
