По роду своей деятельности я часто сталкиваюсь с тем, как люди оказываются в сложных ситуациях, которые не в силах разрешить без посторонней помощи. Кто-то попадает в ловко расставленные сети, а кто-то становится жертвой собственной беспечности. Какие-то проблемы удаётся решить в судебном порядке, но иногда этого оказывается недостаточно и приходится прибегать к помощи прессы и обращаться к общественности. Случай, о котором пойдёт речь, как раз из таких.
Ко мне за юридической помощью обратилась жительница города Нариманова Оксана Тимофеева, мать троих детей. В сентябре прошлого года она за счёт средств федерального бюджета в виде субсидии, а также средств материнского (семейного) капитала приобрела жильё, на мой взгляд, явно непригодное для проживания. Между ней и продавцом Азаматом Уразалиевым был заключен договор купли-продажи жилого дома и земельного участка.
До заключения договора Оксана Тимофеева осмотрела дом и не обнаружила каких-либо дефектов и недостатков. В комнатах стояла мебель, на стенах и на полу - ковры. Однако после того, как продавец вывез свои вещи и она получила доступ в приобретённый жилой дом, в нём выявились дефекты и существенные недостатки, которые не были оговорены при заключении договора. На стенах обнаружились трещины, одна из межкомнатных стен оказалась шаткой, под потолочной плиткой процветала плесень. После того, как Тимофеева обратилась с претензией к Уразалиеву, приглашённый специалист в области строительства сообщил о наличии нарушений строительных норм и правил при строительстве данного дома. Стало ясно, что проживание в купленном доме будет небезопасным как для новой хозяйки, так и для её несовершеннолетних детей. А.Н. Уразалиев, получив лишь часть денег за проданное им жильё, подал на О.П. Тимофееву в суд о взыскании денежных средств, которые она, в свете открывшихся обстоятельств, платить не стала.
Проникнувшись проблемами многодетной матери, я согласилась представлять её интересы в суде. В процессе мы подали встречный иск о расторжении договора купли-продажи жилого дома и земельного участка, заключенного между Тимофеевой и Уразалиевым.
События, произошедшие после этого, резко изменили ход судебного процесса, начавшегося в Наримановском районном суде.
7 декабря 2017 года мной было заявлено ходатайство о назначении по делу судебной строительно-технической экспертизы, проведение которой я просила поручить производственно-проектной фирме «Модуль». И хотя сторона по делу не предложила какую-либо иную экспертную организацию, по непонятным мне причинам судья Л. К. Мухамбеталиева поручила проведение экспертизы ООО «Агентство независимой оценки и судебных экспертиз».
Через несколько дней дело вернулось без проведения экспертизы. Судья Мухамбеталиева позвонила мне, сообщила, что экспертизу сделать не смогли и теперь она хочет поручить её Агентству независимой оценки и судебных экспертиз, интересуется моим мнением. Я ответила, что такую экспертную организацию не знаю и могу лишь поддержать ранее заявленное ходатайство. На это судья Мухамбеталиева открыто заявила мне, что не будет поручать экспертизу той организации, о которой просим я и моя доверительница.
У меня уже тогда создалось впечатление предвзятого отношения судьи, её заинтересованности в исходе дела не в пользу моей доверительницы. В моей практике крайне редко возникали ситуации, когда суд отказывал поручать проведение экспертизы именно той организации, о которой просил заявитель ходатайства.
В судебном заседании 15 декабря 2017 года я озвучила региональную судебную практику по такого рода делам, а именно - названия организаций, выполнявших экспертизы, в том числе - Государственное предприятие Астраханской области проектно-технологический трест «Оргтехстрой». Однако судья Мухамбеталиева поручила проведение экспертизы ООО «Агентство независимой оценки и судебных экспертиз», как и планировала ранее.
Так как назначенный судом срок проведения экспертизы истекал 27 декабря 2017 года, а меня и мою доверительницу никто не извещал, в 20-х числах декабря я сама начала звонить в ООО «Агентство независимой оценки и судебных экспертиз». Лицо, ответившее мне на звонок, представилось директором Евгением Болдыревым. Болдырев пояснил, что дело только что поступило, и срок будут продлевать. Я довела до его сведения, что намерена лично участвовать в проведении экспертизы, назвала свои свободные дни в последней рабочей неделе декабря. Также я сообщила Болдыреву, что 30 декабря 2017 года уезжаю за пределы Астраханской области и вернусь 6 января 2018 года. Болдырев ответил, что всё записал и пообещал, что со мной свяжется эксперт Юрий Юрьевич Николаев.
Так как до отъезда мне никто не позвонил, я сделала вывод, что экспертиза будет проводиться после праздников.
Я смогла дозвониться Болдыреву только 11 января 2018 года и выяснила, что экспертиза уже проведена. От моей доверительницы я узнала, что её обманули. Ей 31 декабря позвонил эксперт, назначил выезд на осмотр 4 января (нерабочий день), при этом заверил, что я извещена и буду участвовать. Осмотр был проведён при полном отсутствии нашей стороны, тем самым мы лишились возможности задавать вопросы эксперту, которых у меня было подготовлено значительное количество.
Всё было сделано не как я просила Болдырева, а с точностью до наоборот! Решить вопрос о повторном выезде на осмотр с Болдыревым я не смогла. Вначале он сам охотно это предложил, но внезапно передумал и заявил, что экспертиза проведена законно, с участием сторон.
Я позвонила секретарю судьи Мухамбеталиевой и озвучила сложившуюся ситуацию. 12 января 2018 года мне перезвонила Мухамбеталиева и пообещала решить вопрос с повторным осмотром. Действительно, через некоторое время со мной связался Болдырев, на сей раз он был любезен и предложил дату выезда. Создаётся впечатление, что руководство Агентством независимой оценки и судебных экспертиз осуществляет не Болдырев, а судья Мухамбеталиева.
Однако назначенный на 17 января 2018 года выезд оказался для нас безрезультатным. Эксперт немотивированно воспрепятствовал нашей стороне в проведении видеофиксации, хотя для нас было необходимым зафиксировать каждый заданный эксперту вопрос. Осмотр не состоялся.
И ещё одно немаловажное, на мой взгляд, обстоятельство. Стоимость экспертизы в ООО «Агентство независимой оценки и судебных экспертиз» составила 40 000 рублей. В ООО ППФ «Модуль» такая же экспертиза стоит 10 000 рублей. Для одинокой женщины, воспитывающей троих малолетних детей, это существенная разница.
Эксперт Ю.Ю. Николаев сделал вывод, что проживание в жилом доме будет безопасным при условии выполнения ремонтно-строительных работ и дальнейшем поддержании эксплуатационных показателей здания на нормативном уровне технического состояния. То есть фактически признал, что в настоящее время дом непригоден для проживания. Выявленные дефекты, говорится в экспертизе, устранимы. Стоимость же ремонтных работ составит, по расчётам эксперта, 71 841 рубль. Сумма, согласитесь, также немалая.
В подобных процессах экспертиза является доказательством номер один. Однако наши отношения с экспертной организацией начались с обмана. Евгений Болдырев поначалу представился директором, но оказалось, что директором является не он, а его жена. При разговоре с ним я озвучила требование личного присутствия при проведении экспертизы. Но мне так и не удалось осуществить свои законные права. Оксана Тимофеева доверила мне вести дело и представлять свои интересы в суде, а значит, моё присутствие при проведении экспертизы было необходимым. Что делал эксперт 4 января нам неизвестно, а осмотр, проводимый им 17 января, продолжался не более 10 минут. Это даёт нам основание утверждать, что экспертиза фактически не была проведена.
Чтобы оценить выводы судебно-строительной экспертизы, сделанной экспертом Ю. Ю. Николаевым, я обратилась в ООО «АБ «Форма». Специалист этой организации М. Ю. Катруца по результатам анализа представленной экспертизы счёл, что выводы эксперта по всем поставленным вопросам не соответствуют действительности с точки зрения полноты, обоснованности и достоверности.
Казалось бы, суд должен был изучить и оценить не только выводы эксперта, но и возражения по ним. А для полноты картины посмотреть на дом и оценить его состояние хотя бы визуально. Однако заключение по результатам изучения материалов экспертизы приобщено к делу не было, о чём ходатайствовала наша сторона. Отказали нам также в проведении выездного заседания суда и повторной экспертизы.
13 февраля 2018 года судья Мухамбеталиева удовлетворила исковые требования Уразалиева, отказав в удовлетворении встречного иска Тимофеевой. Однако нас волнуют не только многочисленные нарушения прав нашей стороны, но и дальнейшие перспективы. Ведь приняв сторону Уразалиева и удовлетворив его требования, суд фактически приговорил женщину и её малолетних детей к проживанию в непригодном для этого доме. Кроме того, с Тимофеевой взыскана компенсация немалых судебных расходов.
