Откровенный и (конечно!) неполиткорректный фильм Габриэля Маскаро «Божественная любовь» — это не только сатира на правоконсервативный режим бразильского президента Жаира Болсонару.

Это выпад против всех попыток навязать человеку счастье при помощи применяемого для его же блага насилия, пусть даже мягкого и едва ощутимого в дурмане религиозной наваждения.

Бразилия, 2027 год.

Жоана — сотрудник многофункциональной бюрократической организации, специализируется на примирении супружеских пар, решивших развестись. Проявляя инициативу, она пытается (во имя Господа и любви) спасти как можно больше браков, используя при этом самые необычные средства. Например, вовлекая пары в некую группу под названием «Божественная любовь», членами которой является сама Жоана и её муж Данило, где помимо всевозможных психологических тренингов, практикуется и обмен сексуальными партнёрами. Закон не осуждает, мораль соглашается: ведь всё это во имя любви. Главное, чтобы семя попадало в родную почву и давало всходы — беременность освящена церковью и Богом. Она не скрывается от окружающих, о наличии или отсутствии таковой становится известно сразу после прохождения специальных рамок в любом магазине или учреждении. Беременность, как и деторождение, — предмет гордости, дело богоугодное, а значит, гарантирующее уважение и определённые привилегии в обществе. Например, лучшие места в любых помещениях.

Хотя религией проникнута вся жизнь общества, это не возрождение мрачного средневековья. Совсем наоборот — люди, внешне абсолютно свободные, восторженно принимают мироустройство, основанное на Божественной любви. Нравы царят совсем не пуританские, жизнь весела и радостна. А на праздниках Божественной любви счастливые мужчины и женщины развлекаются так же, как когда-то на знаменитых бразильских карнавалах, ныне (в 2027-м) отменённых.

Проникнуться этой атмосферой счастливого благоденствия зрителю удаётся благодаря мягкой, хотя и энергичной, музыке, неоновому цвету, в свете которого люди танцуют и занимаются любовью, неторопливым ритмом развития действия и столь же спокойными разговорами, не переходящими в агрессивную истерику, даже когда возникает конфликт.

Особая роль женщины в обществе на примере пары Жоана и Данило подчёркивается не только их разницей в возрасте (муж заметно моложе жены), но тем, что она — хоть и винтик, но огромной государственной системы, а он всего лишь «ремесленник», создающий причудливые цветочные венки для похорон.

Да, где-то есть неверующие. Откуда они берутся и каков их социальный статус, не уточняется, а их наличие констатируется лишь мимолётно упоминаемым фактом их смерти и подбором цвета венка для похорон. И это метафорично: ведь безверие — это смерть, а верующий обретает жизнь вечную. Есть «незаконнорожденные» дети, не имеющие документов и растущие сиротами, чьими слезинками взрослые люди, надо полагать, уравновешивают свой эмоциональный баланс. Есть (всё ещё!) желающие разрушить свой брак, но они как заблудшие овцы, неизбежному возвращению которых на путь истинный Отец Небесный возрадуется больше, чем своим праведным детям. Есть случайно родившиеся и никому не нужные беспаспортные и безродословные щенки, выбрасываемые на улицу.

Но всё это где-то в стороне от всеобщего благоденствия и никак не нарушает общей гармонии.

Даже перевод Жоаны из одной структуры организации в другую после конфликта с навязчивой посетительницей, не становится для неё катастрофой. По-настоящему её волнует другое. Будучи искренним фанатичным адептом существующего общественного устройства, живущим по установленным правилам и отклоняющимся от них лишь из благих побуждений (опять же — во имя любви), Жоана долго не может обрести статус, освящённый церковью, — забеременеть, чтобы стать матерью. Исключительность Жоаны не предвещает ей ничего хорошего в мире, где исключительность не подразумевается. Авторитарное общество не приветствует отклонений от нормы. Потому что в этом обществе всё слишком рационально, всё подчинено принципу целесообразности, всё разложено по полочкам, как в конторе, где работает Жоана. Парадокс! Религиозное общество, ожидающее второго прихода Мессии, невосприимчиво к явлению чуда. Так ли уж истинна эта вера в таком случае?

Система иллюзорного благоденствия, одухотворённая «божественной» любовью, в которой счастливо подавляющее большинство людей, может дать сбой и вытолкнуть самого верного своего адепта за пределы этой всеобщей зоны комфорта. А новый Мессия начнёт ниспровергать все нормы, ранее казавшиеся незыблемыми, и разрывать самые мощные скрепы.