После напряжённой рабочей недели на новом, ещё не отработанном заводе, когда ещё не всё ладилось, когда твой молодой организм ещё не привык справляться с огромными нервными перегрузками, чувствуешь себя как выжатый лимон.

Хотелось в конце недели отдохнуть, ослабить натянутые как струны нервы.

Кто-то предложил:

- А не сварить ли нам уху на весь дом, в ведре, на костре? Свежую рыбу возьмём вечером у своих рыбаков. Остальное у нас есть.

Идею, в первую очередь, поддержали мужчины, ну а нашим жёнам деваться было некуда.

Уха - дело нехитрое: рыба, картошка, соль, лавровый лист. Вот и всё!

Послали пацанов с ведром к рыбакам:

- Скажете: Евгений Васильевич просит полведра рыбы на сборную уху для коллектива.

Около нашего дома, где жили мы, заводские специалисты, приехавшие недавно в этот городок с разных концов страны, развели костёр, поставили над ним ведро с водой и начали варить уху.

Вроде и простое дело - уха, но поскольку её варили одновременно несколько человек, приехавших с разных концов России и имевших каждый своё представление о правильности приготовления ухи - этого простейшего супа из рыбы, то возникли споры.

Основные, принципиальные разногласия возникли по алкогольной добавке: во-первых, когда надо добавлять водку в уху - до её кипения или после и вообще - надо ли добавлять, поскольку уху будут есть и наши маленькие дети, и во-вторых - сколько добавлять.

Вот второй вопрос мы обсуждали долго - цифра колебалась от 50 до 200 граммов водки на ведро ухи. Особенно настаивали на максимальной добавке иркутские товарищи с Ангары.

Насколько мне, волжанину, помнится, мой отец в уху водку никогда не добавлял. А он-то был мастером по рыбным блюдам! Видимо, отцу подсказывал длительный жизненный опыт - не надо доброе ни с чем мешать и зря переводить. Но мои ссылки на отцовский опыт оказались неубедительными.

В итоге победила дружба: когда уха закипела, Евгений Васильевич, с Ангары, добавил прямо в ведро полстакана водки, при этом добавил:

- Водка никогда никакую еду не испортит. У нас, на Ангаре..., - и завёл длинную речь об Ангаре, озере Байкал, об Иркутске.

Но его бурные ностальгически воспоминания мы прервали - водку мы только чуть-чуть добавили в уху, а ведь по стаканам ещё не разливали.

Наши ребятишки пили уху из кружек и бокалов, а взрослые из тех же стаканов, которыми пили водку. Каждый тост сопровождался новыми предложениями по усовершенствованию добавок к ухе. Но ничего принципиально нового к тому, что мы уже имели, тостующие добавить не смогли.

Народный опыт - великая вещь!

Когда Евгений Васильевич дошёл до определённой кондиции, то затребовал баян. Позднее я понял - наш Василич в трезвом виде играть не может, а примет на грудь свою норму - пальцы сами бегают по кнопкам и исполняют любую мелодию.

Да, богата Русь талантами!

Субботний отдых продолжался допоздна.

Еле прогнали ребятишек от костра - им давно уже надо спать.

Вскоре и взрослые разбрелись по своим домам. Правда, Василича пришлось уводить под руки отдельно от баяна. Баян я унёс в свою квартиру на хранение.

На следующий день, к обеду, Василич пришёл ко мне за баяном.

Я попросил его сыграть мелодию, которую он вчера играл раз десять.

Василич посмотрел на меня усталым взглядом и сказал:

- Ты понимаешь, не могу играть без хорошей опохмелки - мои пальцы меня не слушаются!

Но на сегодня я завязал - завтра рабочий день.

Вот так закончился наш субботний отдых – уик-энд, если на американский лад.