О вскрытых мной нарушениях на голосовании 1 июля.

Вбросы. Подделка явки. Изъятие бюллетеней. На моей памяти не было ещё настолько наглого и вульгарного голосования.

1 июля прошло голосование по поправкам в Конституцию РФ. На этом голосовании я был членом комиссии с правом решающего голоса от КПРФ. Все, кто со мной знаком, знает, что в вопросах честности проведения выборов и голосований я занимаю принципиальную позицию, т.к. считаю, что фальсификация результатов волеизъявления – это преступление.

На всём протяжении этого семидневного голосования я работал в 132-й участковой избирательной комиссии, которая находилась в школе №40. Все началось с самого утра. Придя на избирательный участок, обнаружил, что главная стационарная урна не была опечатана. По закону это является основанием для аннулирования участка, но я решил не писать жалобу, списав всё на человеческий фактор: председатель и заместитель председателя впервые участвовали в голосовании. Потом оказалось, что я сильно ошибся. Главная урна была опечатана, и это сильно испортило планы фальсификаторам.

Голосование шло, приближался подсчёт итогов. Кабинет для голосования маленький, а мне необходимо было написать «особое мнение» (заявление, которое может представить член комиссии, если он не согласен с результатами голосования). Мне указали на соседний кабинет библиотеки, где есть стол и стулья. Зайдя туда, мне открылась удивительная картина. За школьными партами сидели члены участковых комиссий (в школе находилось сразу 3 участка) и торопливо заполняли списки избирателей. Дело в том, что на этом голосовании (в отличии от выборов) в книгах избирателей были заполнены все графы, в т.ч. и паспортные данные, а для получения бюллетеня нужно было лишь поставить свою подпись, а кто там разберёт - поставил её избиратель или не избиратель? Итак, члены других комиссий со знанием дела ставили «закорючки» за избирателей: якобы они пришли и получили свои бюллетени, чтобы потом сошлись цифры за вброс.

Увидев меня, три дамы начали кричать: «Полиция!», «Спасите!», «Убивают!» - и кинулись на меня, чтобы вытолкнуть из кабинета. Тут же прибежали «доблестные блюстители порядка» и, быстро смекнув, что своих надо защитить, начали оттаскивать меня из кабинета, где происходило «волшебство» с явкой. После этого, закрыв кабинет, меня окружили другие члены комиссий, чтобы «заговорить», и, как оказалось потом, скрыть улики с места уголовного преступления. В это же время члены комиссий, вместе с полицией, как настоящие ниндзя, проникли в кабинет через крышу, выломав окно, и вынесли все книги. Когда прибыла группа быстрого реагирования из областного комитета КПРФ, то, осмотрев кабинет, естественно мы ничего не нашли, лишь следы от ног на подоконнике.

Но это оказалось ещё далеко не концом истории.

Начался подсчёт голосов. Сначала подсчитывали переносные урны для голосования (результаты голосования шести дней до 1 июля). Проследить за этими бюллетенями невозможно – они хранятся в сейфе, ключ от которого есть только у председателя. И случилось то, что мы и предполагали. Результаты этого шестидневного голосования подкорректировали «как надо»: изъяли бюллетени «против» и добавили несколько упаковок «за». Я это понял потому, что просто не нашёл своего бюллетеня «против», т.к. я его заполнил особенно - так, чтобы идентифицировать его мог только я сам, бюллетень я фотографировал и опубликовал. В итоге, в переносных урнах оказалось лишь 16 бюллетеней против поправок - 2 аккуратненькие пачечки по 8 штук. Естественно, остальные бюллетени «против» они вытащили.

Как уже говорилось, я настоял на опечатывании стационарной урны и, как оказалось потом, – не дал возможности для вброса бюллетеней «за». И таким образом процентное соотношение шестидневного голосования и голосования 1 июля выглядело так:

Голосование за 6 дней (с 25 по 30 июня), включая придомовое голосование и голосование в участке: 98,8% - за поправки и 1,1% - против поправок.

Голосование 1 июля - только стационарная урна, которую я заставил опечатать и тем самым предотвратил вброс: 56,6% - за поправки и 42,3% - против поправок.

Вдумайтесь, какой разброс! Разве такое вообще возможно? С учётом того, что в урнах шестидневного голосования был изъят мой бюллетень, я считаю, что при голосовании на придомовой территории или с помощью единоличного доступа председателя к сейфу с бюллетенями было сделано огромное количество вбросов.

Помимо этого, я, как и другие члены комиссий от КПРФ, написали «особое мнение» по процедуре голосования. Мы считаем, что этого «голосование» уже с самого начала затевалось как грандиозная афера и по сути государственный переворот: придомовое голосование на детских площадках, 6 дней для голосования, оформленные списки участников «голосования» - это все вылилось в то, что удалось вскрыть мне, и я уверен, что подобное происходило во многих участковых избирательных комиссиях. Мы не признаём результатов «голосования»!

Самое обидное - это то, что я учился в этой школе, и по большей части эти фальсификации сделали те люди, которые и воспитали во мне непримиримость к обману и несправедливости. Жаль, что они же крадут у молодёжи шанс на государство, которое бы отражало их чаяния.

Но радует то, как много людей (даже при всех фальсификациях) пришло и проголосовало против, не послушали «бойкотчиков» и выразили свою позицию. Члены комиссий, совершая фальсификации на низовом уровне, не понимают, что, лишая возможности мирно и демократично изменить политику государства, они лишь обостряют противоречия, которые неизбежно выльются на изменение государства «другим путём», я надеюсь, что все понимают, о чём я. Революции делают не революционеры, а власть и их подхалимы.