До революции этот дом стоял на улице Пристанской и имел другую нумерацию. После 1917 года наименования улиц сменялись: Дзержинского, Желябова, а сейчас - Адмиралтейская, 52/2.

Владельцем дома был купец Воробьев. Здание имело два этажа, паркетные полы из дуба, высокие потолки, большие окна, изразцовые голландские печи, три просторных балкона. В подвалы вели три лестницы, столько же - на чердак. Кованые ворота запирались ночью на засов.

В трех подвалах Воробьев оборудовал магазины хозяйственных товаров и чайную.

Если мне не изменяет память, к 400-летию Астрахани дому присвоили статус памятника архитектуры, хотя он еще в 20-е годы ХХ века утратил те уникальные особенности, которые подтверждали статус.

В 20-30-е годы в город хлынул поток сельских жителей и иногородних. Расселяя людей в упомянутом доме, сильно уплотнили жилые помещения.

Заселившихся меньше всего заботила сохранность дома. Они безжалостно ломали белые изразцовые печи, возводя вместо них неизвестно что, ликвидировали арки в спальнях, лепнину на потолках, покрывали паркет масляной краской, самовольно перепланировали жилую площадь. Очевидно, их никто не предупредил, что уродовать здание нельзя. Но тогда о памятнике речь еще не шла.

Жильцы квартиры второго этажа уже в 50-е годы уничтожили красивый балкон. На месте лестницы в один из подвалов, засыпав ее землей, возвели пристрой к жилищу. Из трех входов, ведущих на чердак, остался один. Но и он недоступен, так как жильцы квартиры № 12 поставили на наружную лестницу дверь с замком. А если пожар?

События, потрясшие людей, случились в 2010 году. В вестибюле дома, ведущего в восемь квартир, провалился в подвал мозаичный пол. Вместе с ним в подвал упал жилец пенсионного возраста. Следом за ним шла его дочь с маленьким ребенком, и только чудо спасло их. О происшествии сразу сообщили в ЖЭК. Была даже публикация в газете. Однако провал не ликвидировали.

Спустя недолгое время, в ноябре того же года, случилось еще худшее - со страшным грохотом провалился пол в квартире первого этажа вместе со всей мебелью. Еще в одной квартире первого этажа пол оказался на грани провала, отойдя от плинтусов.

Двор наполнился милицией, главой администрации района, сотрудниками прокуратуры и т. д. Жильцы двух аварийных квартир и четырех, расположенных над ними на втором этаже, были в экстренном порядке выселены с отключением газа и электричества. Я оказалась в их числе.

Дважды были судебные слушания. Проведена экспертиза. Дом признали аварийным. И все затихло на целых 8 лет! Удивительная позиция!

С ноября 2010 года до июня 2018-го дом был брошен на произвол, забыт властью, несмотря на его статус, который давно следовало отменить, учитывая вышесказанное, и построить на его месте в центре города современное сооружение.

Моя квартира № 36 угловая, подвержена влиянию погоды в большей степени, чем другие. Уже после выселения через полтора месяца в неотапливаемом здании трубы отопления лопнули. В спальне треснула внутренняя стена, при провале пола в квартире первого этажа в подвале разрушена моя индивидуальная канализация. А спустя три года «Водоканал» незаконно отрезал наши квартиры от водоснабжения, мотивируя это тем, что якобы за нами долг по воде за 2012 год, хотя уже с ноября 2010 года мы там не проживали.

В июне 2018 года в доме наконец-то появились ремонтники. Они крыли давно пришедшую в негодность кровлю. Сказали, что будут проведены работы в аварийных квартирах, и все закончат до 25 августа.

Законно спросить, почему эта работа не была проведена сразу же после аварии? Почему и чего ждали целых восемь лет? Ведь речь идет о ремонте всего-навсего двух квартир. Неужели была проблема выделить деньги на эти цели? Смешно и грустно одновременно!

Если бы головотяпы от власти серьезно отнеслись к решению задачи, я бы не осталась без отопления (оно у меня с 1971 года), без канализации и водопровода, с прочерневшими стенами. Ликвидировать разруху можно было максимум за два месяца без выселения жильцов второго этажа.

Судя по всему, причиненный мне ущерб никто восполнять не намерен. А жить в таких условиях совершенно невозможно. Наверное, надо судиться, хотя наш суд далек от справедливости.

Безответственная и нерадивая власть ставит человека в отягчающее положение.