Моя мать Исаева-Локтионова Клавдия Павловна педагог с 40-летним стажем. Почти все эти годы она проработала в средней школе № 11, за исключением тех немногих лет, когда она, выпускница гимназии Бенземан, преподавала начальные науки неграмотным маслёнщикам и кочегарам.

Ее школа сначала находилась в двухэтажном старинном здании в районе храма князя Владимира, а потом перешла в четырехэтажку на площади Гоголя (Бакинская). До окончания пединститута (вечернее отделение) мама была учителем начальной школы. Из ее питомцев той поры я знала Галину Максимовну Васильеву – зав. терапевтическим отделением больницы Водников. Она контактировала со своей бывшей учительницей более 50 лет.

А вот Маша Коробова и Женя Федечкин – ее ученики уже второй ступени, где мама вела биологию с 5-го по 9-й класс. Женя ушел на фронт прямо со школьной скамьи. Вернулся с боевыми наградами, с партбилетом в кармане, и сразу – в школу. На любительском фото запечатлена его встреча с учителями. Там и моя мама с радостным лицом.

Получив образование, Женя стал работать в своей же школе. Позднее перешел в редакцию газеты «Волга». На журналистском поприще трудился до самой кончины. Мама всегда читала его публикации.

К маме постоянно, 4 раза в год, приходили поздравления от Жени. Все они были написаны в стихотворной форме, очень сердечные и теплые. Мама всегда гордилась, что ее чтут и помнят. Она берегла эти почтовые открытки, ценила искренность и внимание.

Маша Коробова окончила школу гораздо позже Жени. Она была комсомольской активисткой, а потом выросла до партийного руководителя, работала секретарем горкома КПСС. Связь с мамой поддерживала все годы. Поэтому мама была в курсе ее служебных назначений и личной жизни.

От друга нашей семьи доцента мединститута Владимира Максимовича Кособокова нам стало известно, что Мария Федоровна Коробова тяжело больна и прооперирована. Это вместе с эффективными лекарственными препаратами продлило ей жизнь на 10 лет, что позволило «довести до ума» дочь.

Мария Федоровна не оставила работу в горкоме, борясь с опасным недугом, духом не упала. Но и в таком состоянии Мария Коробова не забывала мою маму, писала ей. Узнав, что мама также безнадежно заболела в 1975 году, Мария Федоровна, даже находясь дома на бюллетене, оказывала ей помощь в приобретении недоступных простому смертному лекарств в обкомовской аптеке.

Гуманность была чертой ее характера. Мама высоко ценила это качество в ученице, так и оставшейся для нее девочкой Машей.

У меня хранится до сих пор послание Марии Федоровны, в котором она сообщила маме о своем горе – смерти брата. Но там же содержатся вопросы: не кончилось ли у мамы лекарство и что еще нужно для продления жизни. Меня это сильно взволновало: не каждый способен на такое. А ведь она сама была на краю гибели.

Мама скончалась суровой снежной зимой 1977 года. Мария Федоровна ушла из жизни позже. Я участвовала в ее похоронной процессии.

Вспоминая этих двух бывших учеников мамы, я думаю о том, что подвижнический труд учителя находил высокую оценку и отклик в сердцах их питомцев, проживших праведную и содержательную жизнь. Спасибо им за это!