Слово прощания

Астраханское региональное отделение Союза писателей России скорбит о безвременной кончине на 74-м году жизни известного астраханского поэта, члена Союза писателей России Сергея Аркадьевича Золотова. Талантливый литератор, автор нескольких книг стихов и многочисленных публикаций в журналах, альманахах, газетах, лауреат Всероссийских литературных премий имени Василия Тредиаковского, «Русское поле», «Русский лад», региональных литературных премий имени Михаила Луконина, имени Ивана Хемницера, «Чистое небо», имени Павла Бляхина, имени Бориса Шаховского, имени Олега Куликова, он оставил яркий след в поэзии, следуя высоким идеалам нравственности и духовности, заветам многих поколений русских литераторов. В нашей памяти он навсегда останется совестливым, добрым человеком, надёжным другом и товарищем.

* * *

ДА ЗДРАВСТВУЮТ ОТКРЫТЫЕ МОРЯ!

Начало этих заметок я писал в своё время для книги «И современники и тени», посвящённой юбилею Астраханской писательской организации. К великому сожалению, уже немало моих друзей-писателей, героев очерков этого сборника, оставили бренный мир. Теперь они, бесплотные тени, только в памяти остались живыми, деятельными, весёлыми… И вот новая горькая потеря. Сергей Золотов. Друг, товарищ, крёстный сын…

Судьба астраханского поэта Сергея Золотова – это судьба Советского Союза! Может быть, это звучит излишне патетично? Судите сами: родился литератор в Южно-Сахалинске, а мог бы родиться где угодно – от Кушки до Камчатки, поскольку его отец-фронтовик был кадровым офицером, и места службы Родине не выбирал. При этом корни у Золотова – донские, казачьи. Но судьба выбрала главным городом его жизни Баку. Что опять-таки могло статься только в СССР, где люди без боязни селились там, где хотелось! И профессию выбирали по сердцу – как Сергей. Школа, «мореходка», и – море до горизонта!

Я часто привожу Сергея Золотова в пример начинающим авторам, потому что он за несколько лет прошёл дорогу от лауреатства в ежегодном областном конкурсе самодеятельных поэтов до высшей литературной награды региона – премии губернатора Астраханской области имени В.К. Тредиаковского, которая была ему вручена 5 марта 2013 года – в день 310-летия со дня рождения нашего великого земляка. Словом, путь достойный уважения и подражания. Говорю это без тени иронии, каждое слово – правда. Но это только часть трудной правды поэта. Потому что в Астрахань он переехал уже сложившимся, опытным литератором.

Сложись по-другому обстоятельства, и не я поэта Золотова представлял бы читателям, а он – меня! Шутка ли – ещё в 1984 году Сергей был победителем популярнейшего тогда литературного соревнования – конкурса одного стихотворения, проводившегося журналом «Смена». Хороший был журнал, хорошее было время, и хорошие поэты становились лауреатами конкурса. Почему Сергей Золотов не рванул в большую литературу после своего первого громкого и заслуженного успеха? Тем более, что заметил и поддержал его тогда сам Евгений Евтушенко, с которым он исколесил с творческими встречами полстраны!

Видимо, виновато море. Точнее, безоглядная к нему любовь. Всю, без преувеличения, взрослую жизнь отдал служению грозной водной стихии моряк Золотов. Штурман, старпом, капитан. И Каспий, Каспий, Каспий… Только уходил он в Хвалынское, Абескунское, Хазарское море-озеро не из Астрахани, а из Баку. До тех пор, пока не начали делить в этом древнем городе жителей на «наших» и «не наших». Как и на всём разворошенном «постсоветье» крайними, то есть «не нашими», оказались русские. Сергей переехал в Астрахань, но Каспию не изменил: до самых недавних пор бороздил его неспокойные просторы, которые о национальности не спрашивают. Зато спрашивают с мореходов умения и человеческого мужества. Того и другого у поэта – в избытке! А ещё – литературных способностей.

«А море сонно плещет за бортом,

Обманчиво-спокойно и покорно.

Так и живём. Сначала – шторм.

Потом… Нет-нет, не штиль, –

Лишь ожиданье шторма».

Для многих «морских» поэтов характерна этакая бравада: ухожу в моря, курс зюйд-вест, а всё, что осталось на берегу, – да пошло оно… Золотов в этом смысле счастливо нетипичен. Нет моря без берега, нет разлуки без встречи, нет любви без надежды – эта мысль осеняет творчество Сергея. Недаром именно этим прекрасным именем – «Надежда» – он назвал один своих сборников. Честный, искренний и добрый талант Золотова одолел крутые валы безвременья и пробился к заветному берегу – благодарному читателю!

У другой книги Сергея – «Непримиримость» – тоже очень символичное название. Непримиримость ко злу во всех его воплощениях, в том числе, и в тех демонах разрушения, которые развалили СССР и пытаются сотворить то же самое с Россией – вот творческое и жизненное кредо поэта, убеждённого сталиниста.

Много душевных сил вложил Золотов и в «Антологию астраханской поэзии», фундаментальное издание, в которое вошли произведения многих наших земляков – от Василия Тредиаковского и Ивана Хемницера до современных авторов.

История нашего знакомства восходит к началу 2000-х, когда Сергей, безголосый после тяжёлой операции и химиотерапии, пришёл в Союз писателей со своими стихами. Довольно долго «звуковое», так сказать, общение у нас было односторонним, пока не прорезался у него тот неповторимый хриплый «баритональный дискант», который сегодня хорошо знаком многим астраханским любителям поэзии. Во многих аудиториях выступали мы вместе, и везде моего друга принимали «на ура» за прекрасные, берущие за душу стихи.

Сергей называл меня крёстным в литературной жизни. Преувеличение, конечно. Но то, что азартная вовлечённость в общественно-литературную жизнь помогла поэту побороть страшную болезнь, продлить земные дни, не подлежит сомнению. И если я ему хоть чуточку в этом помог, надеюсь, зачтётся это когда-нибудь как доброе дело Высшим Судиёй…

Тем более, что крестником моим Сергей таки был. Однажды засиделись мы допоздна в писательской организации. Сергей Золотов, Борис Свердлов, Олег Севастьянов и я, грешный. И оказалось вдруг, что из этих четверых лишь один некрещённый. Причём душой-то Сергей давно был готов к великому таинству, а всё что-то суетное, бытовое мешало. Поэты, как известно, народ порывистый, особенно после принятия доброго русского «антидепрессанта». И позвонил я, не мешкая, не кому-нибудь, а архиепископу астраханскому Ионе, чтобы договориться о крещении раба Божьего Сергия. Владыка, добрейший и умнейший человек, внял моей просьбе, и назавтра честная компания явилась в Храм Покрова Пресвятой Богородицы. Правда, встретивший нас батюшка первым делом спросил: «А где же младенец?» Видно, так спотыкливы были накануне мои горячие глаголы, что не до конца понял их наш благодетель.

Но воистину: хорошо то, что хорошо кончается! А к Богу нет ни парадных, ни чёрных ходов, есть только свобода воли человеческой души. Но без Всевышнего грош цена этой воле… Вот так и стал я крёстным отцом раба Божьего Сергия.

Молись, мой незабвенный друг, там, у Престола Вседержителя, за нас, грешных. И да упокоит Господь твою светлую душу в селениях праведных.

Верю, что услышишь ты сейчас там, за незримой чертой, эти стихи, посвящённые твоей земной нелёгкой жизни.

СЕРГЕЮ ЗОЛОТОВУ, МОРЯКУ И ПОЭТУ

Когда бунтует яростная плоть,

Готовая совсем отринуть душу,

Так нелегко себя перебороть, –

Как моряку, застрявшему на суше,

 

Где время обсушило якоря

И тронуло безжалостною ржою,

И память о несбывшихся морях

Перепахало долгою межою.

 

За нею – дрожь походных лееров,

И рокот волн, и войлоки туманов.

Здесь «Будь готов!» как будто «Будь здоров!»

Звучит для капитана-ветерана.

 

Воистину, он неисповедим

И непрогляден Промысел Господний.

Не ведает моряк, когда под ним

Прогнутся доски корабельных сходней.

 

Когда, ликуя, возвестит гудок

И небесам, и берегу, и морю,

Что старый шкипер гордо превозмог

Смертельный искус сухопутной хвори!

 

Мой друг, конечно, сложено не зря:

«На то и море, чтоб топило горе!»

Да здравствуют открытые моря

И вечно молодое чувство моря!