С целью обеспечить прочные связи с восточными странами, воспрепятствовать закреплению Турции на южном берегу Каспия и в Закавказье был предпринят Петром I Персидский поход. Российское правительство действовало по соглашению с царём Картли Вахтангом VI и армянским католикосом Есаи, стремившимся освободить свои страны от персидского господства.

18 июня 1722 г. астраханцы провожали флотилию. Выглядела она внушительно. Петр I провел смотр судам, обходя их на своей яхте. Художник Н. Протасов через много-много лет, в конце XIX в., изобразил этот момент на полотне. «Свежий ветер вздымает зеленоватые волны, надувает распущенные паруса кораблей. Яхта, на которой во весь рост стоит император, устремляется к флагману гукору «Принцесса Анна». На корме яхты плещется андреевский флаг, на мачте – вымпел с золотым орлом. За флагманом выстроились тупоносые шнявы. Слева, вдали, видны спущенные паруса островских лодок, предназначенных для деcанта. Суда встречают Петра I артиллерийским салютом. На корме гукора виден матросский почётный караул. Ещё мгновение, и эскадра, подняв паруса, двинется в сторону хмурого Каспия», - так описал эту картину астраханский историк-краевед А. Марков.

После смотра в путевом журнале императора появилась запись: «Июля в 18-й день в восьмом часу пополудни весь флот во имя господне путь свой воспринял в море в 274 судах».

Командовал эскадрой адмирал Ф.М. Апраксин, в его подчинении были офицеры, хорошо знавшие своенравное море-озеро: капитан-лейтенант Соймонов, братья Урусовы, Золотарёв, Юшков, Лукин. Были и иностранцы: Верден, Вильбоа. Им Каспий тоже был не в новинку.

«На флот посажено регулярной пехоты 22000 и 5000 матросов. Сухим путем отправлено: драгун 9000, казаков донских и малороссийских 20000… калмыков 20000» (А.С. Пушкин, «История Петра I»). Вместе с войском в поход следовала супруга самодержца Екатерина I со свитой.

20 июля достигли Ярьковского устья. Бесконечные мели. Но благодаря опытным лоцманам (на боте Петра I лоцманами были Никита Дязлев и Борис Нещеряков) двигались без задержек. К вечеру миновали самую трудную отмель – Ракушечью россыпь, вышли на поворотную Зюзинскую веху, на открытое взморье Петр I приказал немедленно ставить бакены в самых опасных местах. Их поставили на Двенадцатиколковском и Четырехбугорном островах.

Морской и сухопутный отряды встретились на Аграханском мысе. Флотилия подошла туда 27 июля. Оборудовали лагерь, названный Аграханским ретраншементом.

Здесь пробыли неделю. Многие суда были изрядно потрепаны. «В судах ластовых гораздо осмотрение иметь, понеже многие потекли, так что принуждены провиант на острове Чечень выгрузить, их пока для починки в Астрахань послать» (Из письма Петра I астраханскому корабельному мастеру Пальчикову).

С Аграханского мыса начался долгий тяжкий поход. «Жар, вихрь, пыль были несносны. Петр обрезал свои длинные волосы и сделал из них парик, ныне видимый на его кукле» (А.С. Пушкин, «История Петра I». «Кукла» - восковая скульптура Петра I).

Были жаркие схватки с неприятелем.

Об одной из них пишет А.С. Пушкин. «Жители деревни Эндери напали на передовое наше войско… под началом бригадира Ветерани. Неприятель в числе 5000 встретил русских в ущемлении и убил 70 драгун и ранил более. Ветерани и полковник Наумов однако их отразили» («История Петра I»).

Оттоманская Порта с тревогой следила за действиями русских на Кавказе и Каспии. Во время продвижения к Дербенту Петр I получил сообщение: если русские завоевания не будут простираться дальше Шемахи, то Турция не будет этому противиться… Но если войска русского императора захотят взять под свою державу имеретинцев и грузин, то этого Порта позволить не может.

Турецкое правительство заявило о намерении объявить протекторат над лезгинами и стать посредником в разрешении русско-лезгинского конфликта. С этой целью в Россию был направлен турецкий посланник. С ним Петр I встретился гораздо позже, уже после похода.

23 августа войска подошли к Дербенту. «Наиб Имам-Кули-Бек со своей свитой встретил Петра за версту от Дербента и подал ему ключи от города и произнес умную речь. Дербент был обнадежен, лавки открыты, и жители обходились с русскими, как со своими». (А.С. Пушкин, «История Петра I»).

Петр I рассматривал Дербент как базу для дальнейшего освоения Каспийского моря. «И так можем мы сей кампанией довольны быть; ибо мы ныне крепкое основание на Каспийском море получили». (Из письма Петр I в Сенат)

Дальше планировался поход на Баку. Но неожиданный шторм потопил многие суда с провиантом и боеприпасами. А провиант и без того был скудным и далеко не лучшего качества.

Положение было тяжелейшим. Основательно все взвесив, Петр I откладывает поход на Баку. Оставляет в Дербенте сильный гарнизон, и войска возвращаются на Аграханский мыс. У Четырех бугров видели падение большого метеорита. Впечатление от «хвостатой звезды» было неизгладимое.

4 октября император с авангардом прибыл в Астрахань. В Успенском соборе отслужили благодарственный молебен.

«Благословен будь державный монарх наш! Принятием ключей дербентских умножилась слава российская! Тогда взятием Ноттебурга открылась дверь в полунощные страны, ныне с получением Дербента – в полуденные», - возглашал с амвона епископ Иоаким.

Вернулся в Астрахань Петр I очень больным, но об отдыхе не помышляли: государственные дела и тревожные вести не отпускали.

Узнал, что ластовые суда, посланные из Астрахани в Дербент, у Четырех бугров были застигнуты штормом и сели на мель. Одно из них стало тонуть. Едва успели перегрузить провиант и спасти несколько пушек.

Из Гиляни прибыл курьер Чеботаев с сообщением, что афганцы захватили шахский трон, взяли Исфаган, сын шаха Тахмаси бежал в Астрабад, а жители Гиляни просят помощи русского царя.

Петр I срочно шлет приказ адмиралу Апраксину: готовить морские суда к новому походу.

Но прежде, чем принять решение о выступлении, 24 октября 1722 г. Собирает большой военный совет: о территории предстоящих военных действий надо знать всё.

На совет приглашены купцы, торговавшие в персидских городах. Членов совета знакомят со всеми донесениями русского посланника в Персии С. Аврамова:  в шахскую казну с города Решта и его окрестностей поступает 130-140 тысяч рублей, общие доходы с Баку, Кызылагача, Ленкорани, Решта, Астрабада составляют 880 тысяч рублей, а провинции Ширван и Гилян – 2 миллиона 88- тысяч рублей персидской валютой.

Ранее Петр I многое узнал о Гиляни от долго жившего там А. Семенова, приказчика московских купцов Евреиновых.

В итоге решение было принято: полковнику Шипову высадиться в Гиляни. Из Казани должны подойти 14 новых судов, на них погрузить солдат и припасы. «Шипов, получая приказ Петра I, спросил, довольно ли будет двух батальонов. Петр I отвечал: «Стенька Разин с 500 казаками их не боялся (персиян), а у тебя два батальона регулярного войска». (А.С. Пушкин, «История Петра I»).

После занятия этой области Шипов должен был выяснить, «сколько шелку в свободное время бывало, насколько ценою, и сколько шаху пошлин бывало и что по карманам, и сколько ныне, сколько стоит в Персии хлопчатная ткань и какой на неё спроси в Европе, сколько вывозится различных пряностей через Астрахань в Смирну».

Аналогичное поручение должен был выполнить и генерал М. Матюшкин, который направлялся в Ширван, где население тоже клонилось к русскому подданству. Ему предписывалось выяснить сведения о пошлинах и доходах. Но особенно интересовала императора нефть. Он предвидел её огромную роль в будущем, просил прислать в Петербург белой нефти – сколько возможно будет». Об экономической стороне любого вопроса Петр I не забывал никогда.

Перед самым отъездом монарха из Астрахани узнали, что именитые жители Баку, вопреки ранее одобренному договору о принятии русской эскадры, выступают против прихода русских войск. Петр приказывает: «Когда из Казани придут 15 гекботов, с четырьмя полками идти к Баке и взять». После в Дербенте делать гавань по чертежу». Приказ был выполнен.

В 1723 г. отряд кораблей, возглавляемый Соймоновым, подошел к южному берегу Каспия.

По договору от 12 сентября 1723 г., подписанному в Петербурге, Персия уступила России Дербент и Баку с прилегающими территориями, и Гилянскую. Мазандеранскую, Астрабадскую провинции.

Таков был итог Персидской кампании под руководством Петра I. Впоследствии этот договор несколько раз пересматривался, но это уже история, Петра I не касающаяся.