А теперь несколько замечаний учёного-натуралиста и главное – оценка постановления № 1321, в котором утверждаются новые таксы «за ущерб, причинённый водным биологическим ресурсам».

В перечне перечислены абсолютно все рыбы, т.е. виды рыб, которые обитают в реках Астраханской области и Каспийском море, но не указаны килька, уклея и бычки, а также в перечень авторы постановления не внесли самую сопливую рыбёшку – сапу, сделав тем самым недопустимый промах, на котором могли бы заработать не одну тысячу рублей и копеек с рыбаков-любителей в пользу бедствующих чиновников.

Но если по существу оценивать это постановление, то оно губительное именно для промысловых биологических ресурсов… Попросту, для рыб ценных промысловых видов, таких как вобла, лещ, судак, сазан. Что же касается осетровых пород, то это совершенно другая проблема. Здесь проблема в профессиональных, власть предержащих браконьерах (эта проблема практически нерешаема).

Но несколько слов о так называемой «белой» рыбе, промышленные уловы которой сократились в десятки и сотни раз. Вопрос: почему? Я не буду здесь рассуждать о роли сброса воды в полои дельты. Я буду говорить о том периоде, когда рыба уже отнерестилась, и малёк разных видов уже стал выходить из полоев в речки и в русла крупных рек…

Расскажу только о некоторых наблюдениях. Как-то на мотоцикле с коляской я хотел проехать к Рыче, но от асфальта ниже километра на 2. И доехал к мостику-трубе из полоев… Остановился и из любопытства заглянул в воду, стремительно вытекающую из трубы, и … вытаращил глаза от изумления! Все водовороты сверкали сотнями зеркал! Это сотни и тысячи уклеек били 2-3-сантиметровых мальков! Почти вся поверхность воды была черной от тучи мальков, пытающихся спастись от шустрой и жадной уклеи, но безуспешно.

Боже мой! У мальков в этом месте нет возможности попасть в речную воду… Я специально прошёл ниже этого протока и пытался в прозрачной воде найти спасшихся от уклеек мальков. Увы! Не увидел ни одного… Я готов был даже лопатой бить по воде, чтобы в суматохе хоть несколько мальков смогли бы убежать от вёрткой уклеи.

Потом доехал до Рычи, где эта протока вливается в реку, и уже издали увидел сверкание уклеек и сотни всплесков окуньков, жирующих ничуть не хуже уклеи. Я собрал в готовность своё бамбуковое удилище и на червя закинул в кучу плесков. Сразу дикие поклёвки: на трёх крючках 3 окуня! А когда я их бросил на мокрый песок, то увидел, что они отрыгнули по 5-7 мальков каждый. Я изумился: вот жадные, как все начальники и чиновники, – в три горла жрут и всё мало им! Я со злобой пинал их ногой выше, чтобы эти оглоеды снова в воду не убежали: ведь каждый за свою жизнь сколько мальков слопает? Тысячи! А сколько прорвутся мимо этих огромных ртов, точнее пастей! Тоже  тысячи, но не миллионы и миллиарды. Но ведь окунь всегда был сорной рыбой, а ест сотни тысяч мальков ценных пород воблы, леща, судака, жереха, сома…

А ведь это только один эпизод наблюдения за биологическими ресурсами. Я огляделся – огромный полой в несколько квадратных метров практически ничего не создал для реки и моря…

Я быстро наловил окуней и тарашек целый пакет. И тарашка, оказывается, не хуже уклеи и окуней «хлопает» малька более ценных, чем она, рыб. Тогда я очень удивился её способности: таким маленьким ротиком, а жрёт не хуже окуня!

А ведь при советской власти умные руководители страны и области не очень старались беречь эту «сорную» рыбу, т.к. стоимость для государства ничтожная, а вреда от сорных рыб в тысячу раз больше, чем от промысловых видов рыб.

Однажды в летние месяцы мне довелось работать в пионерском лагере в Яксатово. Как-то захотелось на лодке перебраться на другую сторону Кизани: просто я люблю познавать природу. Но там увидел широкую канаву, а в ней истекла последняя вода из рыборазводных прудов. О! Да в этой протоке пытаются добраться до реки и моря осетрята 7-10 см длиной и белорыбица 7-8 см длиной… Ах! Как хотелось мне их поместить в большой аквариум и в нём выращивать. Но у меня не было никакой посудины, чтобы их живыми сохранить 2-3 недели… И я, взяв в руки несколько глупых осетрят, которые пытались плыть не в реку, а в «свой» пруд, но не осиливали течение и оставались на одном месте… Стал их переносить в Кизань. Но что я там увидел! Устье канавы кишело хищниками. Судаки хлопали поодаль, а здесь «шустрили» в мелком, по колено, устье канавы огромные окуни и язи! О! Как им нравилась белорыбица! Я пытался отогнать хищников от мелкого устья, но бесполезно … Они «хлопали» белорыбицу почти у моих ног. Я стал мутить воду, чтобы мальки были не так заметны, но хищники заняли место сразу за «облаком» мути. И только мальки появились в реке, как их там ожидали широко раскрытые пасти: язей, тарашек, окуней, жерехов и судаков…

Тогда я стал осетрят бегом уносить на 10 метров ниже и бросать подальше от берега. И стал строить предположения, что именно «мои» осетрята могут вырасти до огромных размеров. Но зачем? Чтобы моего осетра сожрали алчные чиновники? Стало на душе очень муторно, но я продолжил выхватывать осетрят ладонями из мелкого протока и уносить их подальше от сотен ненавистных пастей. Но когда в канавке уже не осталось мальков ценных пород рыб, я взял из лодки поплавочную удочку и на червя закинул её в центр кипящей от хищников воды. О! Такого успеха я не ожидал: обычно крупные язи очень пугливы и осторожны. Но здесь, в мутноватой воде, глубиной всего чуть больше полметра, они хватали червя мгновенно, и я ошалел: таких крупных и толстых язей я никогда не видел и с трудом выволакивал их на берег. А потом несколько раз втыкал язей вниз головой в ведро, но они с лёгкостью оттуда выпрыгивали и шустро скакали вниз к воде. Я их догонял, хватал и снова втыкал вниз головой в ведро. Но они снова выскакивали, не давая закидывать удочку. Потом я их стал кидать высоко на берег и снова ловил одного за другим! Я был в шоке и в полном восторге! Втыкал уже «спокойных» в ведро, ведро! На лодке грёб к лагерю через Кизанку, а под ногами ещё прыгали крупные язи. Таким язям и осетрёнок – лакомый корм.

Когда подгрёб к берегу, там пионервожатые в купалке от изумления чуть в воду не попадали, а я им по паре язей стал раздаривать. А они вообще очумели: такие огромные? Остальные отнёс поварам, чтобы они их поджарили, как следует, – для всех взрослых, а когда я пришёл закусить жаренным язем, повара ко мне:

- Знаете, П.С. в каждом язе, в желудке было много почти целых осетрят! Мы их помыли и оставляли высушить на память о лагере».

И в благодарность угостили «Столичной» и даже по очереди ещё целовали меня в «щёчку»!

После этого обеда несколько парней кинулись на другой день сплавать на тот берег и тоже половить крупных язей. Но вода с прудов за ночь сошла вся, и язи больше там не кувыркались. Парни ничего не поймали, поэтому я стал в глазах всего лагеря супер-рыбак, способный наловить рыбы там, где другие ничего не могут поймать.

Но в лагере я никому не рассказывал, что я спасал осетрят и белорыбицу, чтобы астраханскому ворью и жулью было бы что жрать в три горла… А меня теперь за тарашку будут грабить по 500 рублей за штуку. И за чехонь особенно. Я её очень люблю ловить, вялить и угощать друзей.

Продолжение следует.