- Олигарх проклятый! Присосался. Охоч на дармовщинку. До того жаден, что об осторожности забыл, - с такой обличительной речью баба Лена с размаху прихлопнула комара, намертво впившегося ей в руку. Этой сельской пенсионерке немало лет. Камышанка, участочек. Дел хватает.

Всю жизнь трудилась на производстве. Казенной крошки не присвоила.

Над яблоней закружились белые бабочки. Пожилая женщина стала махать на них мешком. Они увёртывались. Пришлось во спасение урожая поджечь куски резины в продырявленном ведре.

- Подышите-ка! Хоть вы и летающие красавицы, но паразитки ещё те!

Предоставив ядовитому дыму возможность обкуривать яблоню, баба Лена присела на пенёк отдохнуть. Вынула из кармана фартука газеты. А читает она не абы какие, а нашенские. Так пенсионерка называет коммунистические газеты. Мимо проползла, извиваясь, до омерзения уродливая, жирная медведка, безжалостная пожирательница рассады.

- Какой только твари нет на наши головы! – сельчанка брезгливо поморщилась, придавила вредителя галошей.

В «Советской России» она прочитала, что в большом городе уволенная из обанкроченной авиакомпании 27-летняя стюардесса покончила с собой, а через несколько дней, не вынеся горя, тот же поступок совершила её мать.

- Напрасно, ох, напрасно, - с сожалением сказала баба Лена. Она встала. Убрала газеты в карман. Прищурясь, долго смотрела вдаль. Повторила: «Напрасно! В таком цветущем возрасте и без боя сдаваться!» Её очень взволновала заметка о стюардессе. Собирая между деревьев сорванную подсохшую траву, она всё ворчала: «Взяли моду: пускать себя в расход. Если какое-то время получают за хорошую работу приличную зарплату, то думают, что так всегда будет. Это при воровской-то власти. До чего же наивные!»

К такому выводу пришла сельская пенсионерка баба Лена, размышляя над горестной судьбой молодой, красивой дивчины, лишившей себя жизни.

А.В. ЧЕБОТКОВА,

с. Мумра