СМИ сообщают, что наши войска перебрасываются к российско-украинской границе. Вроде, в ответ на концентрацию украинских сил в районе мятежных Донецкой и Луганской областей. А также что снова идут какие-то провокации и обстрелы с украинской стороны. Что это означает? Что скоро снова будут «русские стрелять в русских»?

Но украинцы, вроде, не признают себя русскими.

Дело не в терминах. Давайте, чтобы украинцам было не обидно, мы признаем себя украинцами — детьми единого большого народа: великоукраинцы, малоукраинцы и белоукраинцы. Значит, по такой терминологии, украинцы будут стрелять в украинцев.

Ради чего? Вроде, ради выбора пути.

Путь «малоукраинцев», вроде, ясен — на Запад. Критики этого пути, во всяком случае в том виде, как он реализуется, обоснованно поправляют: не «на» а «под» Запад. Хорошо ли, плохо ли, но вожделенное направление более или менее понятно.

А вот куда путь у нас — у «великоукраинцев»?

Просто чтобы все были вокруг нас, шли с нами и за нами? Хорошо, а дальше вместе — куда?

Вопрос, на каком языке говорить — важный, но не единственный. Дальше-то что? Какой-то более или меняя понятный путь хоть с какой-то объяснимой перспективой — где он, кем и как прочерчен?

Левые предлагают свой альтернативный путь, национал-патриоты — свой, и во многом, как ни парадоксально, они близки. Нам удалось это показать в 2017—2018 гг. выдвигая единого кандидата в президенты.

Либералы предлагают свой путь — весьма похожий на то направление, в котором устремились «малоукраинцы». Но власть российская не идет ни по одному из этих путей. Исповедует и реализует что-то вроде того, что «неважно, куда, но мы — главные». Причем, главные — навсегда. И, не имея возможности логично объяснить то, что никакой цивилизованной логике не поддается, переходит к массированным репрессиям в отношении всех несогласных, выражающих какой-либо протест против элементарного произвола и злоупотреблений властью. Как говорил Д.Демушкин на канале «Спец»: «В лагерях по идеологиям нас не делят!».

И вот великая страна, с великой историей и культурой, первая выведшая человека в открытый космос, но ныне без руля и без ветрил, стремительно научно-технологически, промышленно и в целом социально-экономически отстающая от всего окружающего мира — готовится к войне.

Если война на пороге, то племени или народу надлежит сплотиться. Вокруг кого? Вокруг того, кто тут главный — вокруг главнокомандующего. Вокруг своей власти. Инструмент незаменимый вот уже тысячи лет.

Как же отличить реальную угрозу войны, в которой мы — не инициаторы, не агрессоры, а сторона обороняющаяся, от угрозы искусственной? От угрозы, создаваемой своей же властью, в немалой степени именно ради того, чтобы добиться сплочения вокруг себя, сохранить полновластие и вытекающие из него возможности, пусть даже и ценой гибели в кровавой бане тысяч, а то и миллионов людей?

Вопрос не теоретический, не вообще, а конкретно применительно к нам с вами — в сегодняшней стремительно накаляющейся ситуации.

Сразу оговорим, что ангелов вокруг не наблюдается. К числу таковых — во всем безусловно правых и не подыгрывающих будущей уже чрезвычайно вероятной трагедии — никак невозможно отнести ни руководство США и Европы, ни руководство Украины, ни наши собственные российские власти. Но что важно: на руководство США, Европы и Украины мы повлиять никак не можем, это для нас — как погода, то есть, нечто объективное, от нас совершенно независимое. Повлиять мы можем и должны, прежде всего, на власти свои. Без преувеличения, именно от этого сейчас зависит не просто благополучие, но жизнь наших детей и внуков.

И потому в чем правы и неправы власти наших визави, на чем сегодня сосредоточена вся тотальная российская госпропаганда, мы сейчас разбираться не будем. Говорим о другом: можем ли мы не спровоцировать, а, напротив, предотвратить кровавую баню, прежде всего, для своего же народа.

И одно важное историческое напоминание. Всеобщий патриотический подъем и сплочение вокруг лидера нации в начале войны в определенных условиях никак не препятствует тому, чтобы всего через два-три года наступило полное и абсолютное разочарование. Вплоть до тотального недоверия и верхов, и низов, вроде как, только что (по историческим меркам) триумфально сплотившему вокруг себя лидеру. Так уже было у нас сто лет назад: всеобщий патриотический подъем и сплочение народа вокруг самодержца летом 1914-го года и затем полный отказ в доверии и со стороны народа, и со стороны ближайшего окружения тому же Николаю Второму всего два с половиной года спустя.

Но просто ждать повторения подобного в расчете на то, что уж тогда-то нынешний режим точно грохнется, скажем так, не слишком гуманно по отношению к своему же народу. Революционное прозрение, отрезвление (а для кого-то, например, для сторонников романовской монархии, и напротив — заблуждение), готовность отказать в доверии тому, кто привел к потере миллионов жизней соотечественников — и тогда дались чрезвычайно дорогой ценой, и теперь никто не обещает пути более легкого и человеколюбивого.

Соответственно, что делать, если не просто покорно ждать развязки?

Когда война начнется, критиковать власти будет поздно. Выступать с идеей «поражения в империалистической войне собственного правительства», как в расчете на мировую революцию делали большевики чуть более ста лет назад, ныне уж точно будет неуместно. Никакой мировой революции никак не ожидается, а внешняя альтернатива на самом деле для нас будет ничем не лучше нынешних властей. Значит, все действия, которые мы можем предпринять — это действия до начала угрожающей нам бойни.

Власть — там, наверху, а мы — здесь, внизу. Решения принимают они, а расплачиваться за них придется нам и нашим детям. Поэтому главное, что мы можем сделать здесь, это сформулировать ясную позицию, которая была бы поддержана большинством сограждан и недвусмысленно противостояла бы любым авантюрам, угрожающим жизням тысяч, а то и миллионов людей. Пробую сформулировать такую позицию и предложить ее на ваш суд.

Первое. Если речь и впрямь о защите мирного населения Донецкой и Луганской областей, не согласившегося с националистической политикой нынешних украинских властей, то для этого в нынешней ситуации война вовсе не нужна. Напротив, именно война-то и угрожает этому мирному населению.

Второе. Если Минские соглашения выполнить возможно, то официальная позиция нынешних российских властей — требовать их выполнения. Но если Минские соглашения не выполняются и выполнить их в принципе невозможно, во всяком случае, если украинские власти выполнять их не собираются, то сколько можно ждать и заставлять население двух областей жить в этаком безвремении, безо всякой сколько-нибудь обнадеживающей перспективы?

Третье. Тем не менее, если нет угрозы прямого столкновения с эскалацией военных действий, то, не исключаю, можно из самых разнообразных высших соображений и дальше сколько-то тянуть, вести переговоры, требовать соблюдения Минских соглашений и т. п., хотя, как уже было отмечено выше, практика показала, что это явно не слишком обнадеживающий на обозримую перспективу путь урегулирования ситуации. Но, можно допустить, что надо ждать и терпеть, а какие-то следующие поколения как-то сумеют урегулировать конфликт их отцов и дедов.

Четвертое. Если же на самом деле налицо угроза прямого боевого столкновения, допустим, инициируемого не российской стороной, а Украиной, угроза жизни мирных людей, то нужно нынешнюю линию разъединения превращать в нормальную границу, обустроенную и охраняемую соответствующим образом.

Существует множество так называемых «непризнанных государств». Я — вовсе не за то, чтобы произвольно плодить их количество. Но если налицо реальная, а не вымышленная угроза жизням людей, то нужно признавать очередное «непризнанное государство», заключать с ним договор о взаимопомощи, в том числе, о совместной обороне, обустраивать нормальную границу и прекращать нынешнее безвремение.

Обращаю внимание: это не только моя личная позиция — эту же позицию во время президентских выборов 2018 года официально сформулировал единый кандидат от левых и национально-патриотических сил П.Н.Грудинин. Сделай тогда граждане России более решительный и однозначный выбор в пользу такого кандидата (в том числе, надлежаще проконтролировав отданные за кандидатов голоса и не позволив никаких махинаций), вопрос об угрозе войны сегодня никоим образом не стоял бы.

Нет, полного взаимопонимания со всем окружающим миром и абсолютной благодати, кончено же, не было бы. Были бы несогласие различных государств и международных организаций, санкции и т. п., но явно не хуже, чем сейчас. И точно не было бы вялотекущей войны на границе России, с угрозой ее перерастания в войну масштабную.

Не было бы угрозы, что русские будут стрелять в русских или, другими словами, украинцы — в украинцев.

Пятое. Но не потеряем ли мы тогда Украину уже окончательно и навсегда? Ответ может показаться парадоксальным: уже потеряли, но ничто на Земле, кроме смерти, не бывает «окончательно» и «навсегда». Будем и дальше деградировать — потеряем действительно навсегда не только Украину, но вообще все, что только можно потерять.

Встречный вопрос: а у противников такого решения, будь то с украинской или российской стороны, есть ли предложение лучше? Если исходить из понимания, что просто сдаться ни одна сторона не согласна, то есть ли какой-то более взаимоприемлемый путь к миру? Не к счастью, не к полной справедливости, а просто к миру?

Шестое. Специально поясняю, что выступаю не против Украины, не за ее расчленение, не в поддержку политики нынешних российских властей, не за то, чтобы российские власти что-либо захватили. Выступаю сейчас исключительно против того, чтобы наши дети были использованы как пушечное мясо в интересах укрепления нынешних режимов двух ранее братских народов.

Седьмое, последнее. На недавнем круглом столе «Государство развития», организованном интернет-каналом «Спец», экономист В. Жуковский привел крайне печальные для нас данные.

По экспорту высокотехнологичной продукции Россию обогнал уже даже Вьетнам. Как такое могло случиться? У меня объяснение более чем очевидное. Еще в 1998-м году, когда я работал в Счетной палате РФ, мы привели шокирующие данные: все суммарные доходы федерального бюджета от всей совокупной государственной собственности (включая все «национальные достояния», вроде «Газпрома» и «Сбербанка», точнее, госпакеты их акций) оказались тогда меньше, чем доходы от лишь одного сравнительно небольшого совместного с Вьетнамом предприятия по добыче нефти у берегов этой страны «Вьетсовпетро». Почему? Да лишь потому, что вьетнамская сторона требовала неукоснительного соблюдения договора, заключенного еще с СССР: не соглашалась ни на приватизацию долей, ни на сокрытие прибыли. Просто не давала воровать.

Вот так. Есть путь, скажем условно, западный, есть восточный, например, скажем опять условно, вьетнамский — просто не разворовывать свою страну, а развивать ее всеми возможными силами. Но нынешнего российского пути — нет вообще. Тупик. И никакая новая кровавая баня вроде, допустим, даже успешной «маленькой победоносной войны» выхода из этого тупика никоим образом не даст.