Фу-ф! У пролетарских читателей «Астраханской правды» отлегло: в случае чего банки возвратят им вклады уже не 700 тысяч рублей, а 1,4 миллиона! А вот те из нас, кто «накупил» за последние дни валюты, в скором времени потеряют?

В Первые дни рубль ужасно подешевел, а потом вдруг подорожал. Ну, не до прежних 32 рублей за доллар, а рублей 50-60-ти, но ведь не до 80-100 рублей. По всем правилам рынкабазара: сначала заломили цену, а потом уступили – барыш обеспечен, обеспечена более высокая планка банковского барыша. А там и всего «рынка- базара»… И это жизнь?! – возмущаются коммунисты и все левые. Согласно либеральной догме, это невидимая рука рынка, шарить которой по карманам мешает якобы государство.

Оно заявляет себя социальным, поскольку помогает банкам валютой, а всем остальным – подешевевшими, инфляционными рублями… И всё идёт по новой! Куда там либеральной простоте грабежа, которая явно хуже социального воровства. Но есть в России финансисты-теоретики и критики, предпочитающие «отличное», которое, как известно, есть враг «хорошего» воровства под прикрытием социальности.

Так, в этом кризисном сезоне на страницах «Завтра» выступает с лекциями главный редактор газеты «Промышленные ведомости» Моисей Гельман. Разумеется, денежно-кредитная терминология – в своём роде наказание для любознательного, но автор выдерживает хотя бы причинно-следственную связность своих просветительских разъяснений, за что ему и спасибо.

В качестве примера (когда ученый человек проще высказываться уже не может): «…Согласно определению учебников финансов, речь идет фактически о недопущении избытка денег в обращении, то есть блокирования денежной инфляции, путем регулирования используемого в экономике количества денег в зависимости от соотношения предложения товаров и спроса на них. Повышение кредитной учетной ставки приводит к снижению спроса на подорожавшие кредиты и, тем самым, к уменьшению денег в обороте. Однако такое регулирование пригодно для стабильной экономики, характерной для развитой страны с удовлетворяемым платежеспособным спросом, каковой Россия не является…»

Каким образом Россия вдруг стала «неразвитой», «с неудовлетворяемым платёжеспособным спросом» страной, т.е. страной, в которой не хватает хронически то денег, то товаров, мы еще напомним читателям.

А пока… При включенном телеящике (на время новостей) пытаюсь сосредоточиться на чем-то одном – писании или слушании. Надо же, в какой-то британской торговой сети была устроена «акция» продажи ряда товаров (да нет, «всех товаров»!) за мизерную «пенсовую» цену. Один покупатель заказал (видимо, по интернету) несколько десятков мобильников… и т.д. Когда опомнились, оказалось, что произошел не то «сбой», не то слишком точный (по учебнику оригиналов) расчет (таковой, что сбить всё это товарное изобилие, при соответствующей форме рынка денежной массы, возможно лишь при «пенсовой» цене на все виды товаров). В практическом результате одни поставщики потеряли до 100 тысяч евро, а другие и вовсе разорились.

Для уточнения содержания сообщения прослушивал следующие выпуски новостей – повторения не дождался. Как говорится, что это было – невидимая рука рынка? Но кто же даст ей волю даже в «развитой», прожженно-рыночной стране? Тем более, если эта страна входит в ЕС, а ЕС – в «мировую экономику»? На что же могла рассчитывать «буржуазно-социальная» Россия в этой «системе мировых координат»? Да только на «остатки сладки».

М. Гельман, видимо, понимает, что копать здесь слишком глубоко – только быстро устать и ничего не сделать, т.е. не высказаться чисто профессионально, как финансисту «вообще»: «У нас же нет денежной инфляции, наоборот, у нас существует значительный дефицит денег в обращении. Поэтому у нас в стране давно сформировался громадный неудовлетворенный спрос, обеспечивается импортной продукцией». Добавим: отсюда и высокие цены, и заниженное потребление (с одновременным – издевательским? – прославлением «общества потребления»), и бедность, и нищета (с циничными советами экономить и не унывать). Такая доля была уготована России Западом при ее «интеграции в мировую экономику»: денежно-производительное и денежно-потребительное малокровие.

М. Гельман замахивается на ЦБ РФ и, в прежней своей смелости (не компетентности же?), на МВФ, но нигде в статье не упоминает столетнего уже «Кащея» - ФРС США (в отличие от В. Катасонова, здесь у него, вероятно, руки опускаются, да и не у него одного). Но вот доктор экономических наук Валерий Байнёв еще в 2012 году писал в «Правде» о «финансовом фашизме» и его трех приемах неоколониализма. Цитирую по своему же пересказу его статьи в «АП».

Прием первый. Любая национальная экономика должна быть обеспечена национальными деньгами. Количество их должно составлять не менее 60-120% от ВВП. В нынешней России денежная масса сжата до 40% ВВП. Количество национальных денег в западных странах близко к ВВП или больше него. Китай же опережает этот оптимум в 1,5-2 раза. Потому что деньги – кровь экономики, а их нехватка ведет к малокровию, подрывающему хозяйственный механизм. Хуже того, взамен недостающих национальных денег в оборот входят доллары-евро. Государство теряет контроль над своей же денежной системой. В результате США и ЕС, увеличивающие сбыт пустых денежных бумажек, получают из периферийных и развивающихся стран лавину уникальных товаров. Так что уже один этот прием (ужатия национальных денег) может загнать страну-жертву империалистической охоты в колониальную резервацию.

Слава истории, мы еще не резервация, поскольку согласились на рыночные эксперименты, то бишь реформы, при условии сохранения социальных обязательств. Но приняли нас таких, в свою очередь, при условии высокой платы за прием, когда денег на социальные нужды остается всего ничего, да и эти деньги приходится обесценивать, чтобы хватило на всех. А для этого «хватило» приходится «планировать» (!) уровень инфляции, обесценения рубля. Есть ли нечто похожее в западной экономике? Оказывается, есть и называется «таргетированием инфляции».

Вот что пишет М. Гельман: «По- русски это означает контроль инфляции для поддержания ее запланированного уровня. Согласно учебникам по финансам, основной инструмент по поддержанию запланированного уровня инфляции – манипулирование (ручное управление? – А.С.) учетной процентной ставкой (ставкой рефинансирования). Повышение ставки рефинансирования («процентов по вкладу»? – А.С.) ведет к повышению процентных ставок кредитования (поскольку «проценты за кредит» должны компенсировать «проценты по вкладу»? – А.С.) Повышение процентных ставок кредитования снижает спрос на кредиты и увеличивает ценовую инфляцию (обесценение рубля вследствие роста цен? – А.С.), что вынуждает банкиров увеличивать депозитные ставки по вкладам для ее (ценовой инфляции) компенсации и увеличивает привлекательность сбережения денег в банках по сравнению с их тратой. Понижение учетной ставки (при понижении инфляции? – А.С.) позволяет кредитным организациям снизить процентные ставки кредитования и депозитные ставки по вкладам, поэтому уменьшается привлекательность сбережения денег и происходит увеличение их количества у населения». Стоп! В том-то и дело, что в «социальной» России о «сбережении денег» нужно говорить: не «у населения», а только «у малой части населения». Большей части населения рано или поздно останется одно: чтобы выжить в условиях «ценовой инфляции», брать кредит в банках. При этом «ценовая инфляция» только возрастет. Чтобы сбить повышение цен, банки станут привлекать деньги «на сохранение» под большой процент по вкладу, для обеспечения которого придется поднять процент и за кредит, а это повлечет не только обнищание «большей части населения», но и дальнейшее ограничение кредитования реального сектора экономики, от которого ожидается импортозамещение в условиях западных санкций.

Но о банковской денежно-кредитной системе как таковой. Вот что пишет профессор в своей правдинской статье«Финансовый фашизм». Второй неоколонизаторсикй приём - закономерное продолжение первого. Искусственно созданная нехватка национальных денег вызывает повышенную потребность в кредитах, а следовательно, вызывает рост стоимости кредитов. Высокая стоимость кредитов тормозит рост экономики и лишает надежд на модернизацию производства. Отставание от Запада даже не консервируется, а стремительно увеличивается.

И, наконец, третий прием колонизации: обменно-курсовой грабеж. Отказавшись от золота как всеобщего эквивалента, западные страны задействовали другой измеритель-эталон – паритет покупательной способности (ППС). Он отражает истинную (в смысле – практическую) цену денег любого государства. Чтобы установить ее, берется стандартная корзина почти из трех тысяч сопоставимых экономических благ – услуг и товаров. Определяется ее стоимость в каждой из стран. Допустим, в США эта корзина стоит 500 долларов, а в России – 8 000 рублей, что в 16 раз больше. Значит, справедливый обменный курс, основанный на реальной покупательной способности, - 16 рублей за доллар. Чтобы узнать справедливый курс, достаточно посмотреть данные, которые ежегодно публикует Европейская экономическая комиссия ООН (ЕЭК ООН). Возьмем три года (2007-2009 гг.). Покупательская сила рубля по отношению к доллару была занижена в 1,6 раза. Но чем же это «обосновано»? Как всегда, «рекомендациями», а точнее, требованиями Запада. В самих же западных странах курс национальных валют держится завышенным в 1,2-1,5 раза. Иными словами, организован грабёж России (и других стран СНГ) путем неэквивалентного обмена в международной торговле.

В общем, все три приема ограбления Западом России (и других периферийных и развивающихся стран) стали весомым дополнением к работе станка ФРС США, который безудержно печатает мировые деньги и бессчетные «ценные бумаги». До 70% вновь отпечатанных долларов сразу уходит за рубеж. Фактически организован экспорт инфляции на периферию из глобального центра.

Из откровений одного из советников группы банков Федеральной резервной системы США: «Что нам сейчас нужно – так это экономический эквивалент войны».

И в качестве P.S. Припомнил, как в одном из ток-шоу уходящего 2014-го кто-то из «нашенских» бросил американскому «мальчику для битья» дежурный уже, избитый резон, что западные санкции только состимулируют Россию к развитию собственного производства. На что тот не растерялся и ответил: вот, мол, я же говорил, что своими санкциями Запад желает России только добра! «Нашенскому» пришлось проглотить этот «диалектический» выверт. А ведь мог бы и парировать: спасибо, мол, за доброе пожелание социализма России!