Предлагаем вниманию читателей размышления журналиста Валерия Татарова о ходе СВО. Редакция «АП» не во всём согласна с оценками автора и публикует данную статью как полемическую.

Отвечу здесь на многочисленные недоуменные вопросы о последнем интервью Пригожина, в котором он матерно характеризует верхушку власти, не заинтересованную в победе России в СВО. То, что значительная часть правящей российской элиты в гробу видела интересы России, у меня не осталось никаких сомнений. Прошу прощения, что использую столь сильный образ в то время, как во гробах сейчас действительно несут тех, чьи смерти, как мы полагаем, положены не зря, а на алтарь Победы…

Пригожин открыл забрало, выбрав выходные нарочно, чтобы было время подумать. А ещё — канун Дня Победы, который мы будем унизительно праздновать не на улицах и площадях, а подачно и поквартирно, опасаясь вражеских провокаций. Вчера нас до потери чести успешно пугали короновирусом. Теперь пугают бандеровцами.

Значит, этот день Победы мы и впрямь не заслужили. Поскольку боимся.

Уверен, павшие и немногочисленные оставшиеся живыми солдаты Великой Отечественной нас поймут… Не знаю, простят ли… Пригожин не просто «дал интервью». Слишком не простой человек «рубанул правду-матку» о Спецоперации и о российской власти.

Если совсем коротко, то он говорит о том, что победу в СВО тормозят предатели, окопавшиеся на самом верху.

Что дают нам эти «знания» для исправления ситуации, и для чего Пригожин тормошит больную печень, я не знаю. Лучше бы не знать того, что знаешь про власть. Но я понимаю, что она, эта самая власть, не хуже и не лучше всех нас вместе взятых и каждого по отдельности.

Я только знаю, что власть идеальная должна быть лучше и выше своего народа. Только такая власть ведёт за собой и побеждает. А вместе с ней побеждает и весь народ. Так мы устроены. Только, когда «идёт война народная, священная война».

Так было при Александре Невском, при Димитрии Донском, при Минине и Пожарском, при Суворове, при Кутузове и при Сталине…

Я не знаю, будет ли так при Шойгу. Не уверен. И Пригожин тоже этого не знает. Он говорит, что «вообще не понимает министра обороны»…

Поэтому матерится в сторону тех, кто близко окружает Путина.

Много странностей в этой СВО, слишком много, чтобы страна в едином порыве, ведомая правдой и справедливостью, поддержала власть и своего солдата. Скажу и о том, что Пригожин не мой «герой». Я физиономист, поэтому субъективен. Не вижу в этом лице того «мессианства», за которым идут миллионы. Я вообще не знаю, как он относится к культуре и Традиции. Верит ли в Бога…

Вижу цинизм, бесстрашие и прямоту. Такие на войне нужней всего. Ну, а лицо… «С лица воды не пить»…

Что мы знаем о нём? Сидел. Поднялся. «Кремлёвский повар», «буржуй», «олигарх» и даже «лакей Путина»… Пригожин переломил эту, казалось, безнадежную для России репутацию личным мужеством и прямотой.

Я понимаю, что в мире, где обитают «кремлёвские повара», все приправы и специи строго дозированы, иначе… не сносить повару головы. Но ему с некоторых пор стало позволено гораздо больше, чем кому-либо ещё.

Он не просто эффективен. Он эффективен гораздо больше, чем кто-либо ещё.

Но власть монолитна. Об неё может разбиться любая эффективность. Любая инициатива. Поэтому и Беглов, втоптанный Пригожиным ниже цоколя Смольного, ещё на месте.

Лично меня это не радует. Потому, что одновременно с этим происходит окончательное втаптывание в грязь и петербуржцев, которых Пригожин убедил в том, что они «твари дрожащие» и «права не имеют»…

Дело уже не в Беглове, а в авторитете того, кто его поставил. Возможно, мы видим «борьбу нанайских мальчиков», но такого унижения, которым Пригожин удостоил путинского назначенца Беглова, не испытывал, пожалуй, ни один российский губернатор.

Вот владелец частной военной компании взялся теперь чехвостить кремлёвских небожителей. По делу. Почти называя по именам, с переходом на личности.

При этом я понимаю динамику поступков и речей человека, рискующего ежедневно своей головой. Такие люди… «на драйве». Их адреналин такого отменного качества, что кабинетным людям, мастерам подковёрной борьбы, чахнущим над златом у банковской ячейки, и не снился!… Пригожин, в отличие от тех, кого он безжалостно и уничижительно критикует, находится на передовой, среди бойцов, рискует реально не только своими бойцами, но и самим собой.

Это дорогого стоит, и за это народ ему симпатизирует.

В любой другой ситуации, кроме военной, такие, как Пригожин, народной любви не имут. Но он, по всему видать, либо жизнь свою на кон поставил, либо имеет высочайшие полномочия олицетворять собой будущий стиль опричнины.

Я бы назвал его современным Малютой Скуратовым, но рано.

Бахмут, который он должен принести в Кремль на блюде, как голову поверженного супостата, так и не взят. Возможно, именно по этой причине, ему вставляют палки в колеса, держат под дверями кремлёвских кабинетов и дают всего 2% от необходимых боеприпасов, что не хотят его триумфа и боятся будущей опричнины…

Но неужели Пригожин прав, давая понять своим отчаянным интервью, что для значительной части путинского окружения война так и не началась, что СВО не принесла никаких изменений в их личную и профессиональную жизнь?

Они по прежнему богатеют, интригуют, рулят денежными и информационными потоками, а их жёны летают частными рейсами на отдых и шопинг в Парижи и Куршевели… Такие факты действительно есть. Одна жена замминистра обороны чего стоит… В любой другой ситуации на это можно было бы плюнуть, но не тогда, когда из того же Парижа на Украину шлют пушки для уничтожения подчинённых мужа…

Но статус спецоперации позволяет власти широко трактовать не только морально-этические, но и разведывательно-вербовочные аспекты. Возможно, жёны наших военачальников находятся в Европе на задании…

Если совсем серьёзно, то нынешняя война так и не стала священной. Правды в ней всё меньше. Так, по крайней мере кажется…

Когда кажется, говорят, надо креститься.

Крещусь.

Потому, что мне кажется, что русский (чеченский, тувинский, бурятский, татарский и т.д.) солдат не стал хуже и не разучился воевать. Дело не в солдате. А во власти. Солдат воюет против Запада. А многие в нашей власти срослись душой и кошельком с этим самым Западом.

В такой войне, когда цели у начальства и солдата разные, невозможно победить.

Я много езжу по стране. Вижу надежду в людях. Её всё меньше. Вижу отчаянье и растерянность — их всё больше.

Не надо быть оракулом, чтобы знать, что дальше будет только хуже, если всё продолжится так, как идёт.

Если мы будет переживать всей страной за то, как небольшой городок на Донбассе под странным названием Бахмут, наши не могут взять вот уж который месяц.

Нет, не такой многие из нас представляли эту Спецоперацию…

Порой кажется, что решается задача не столько победить, сколько держать страну в напряжении. Но в том-то и беда, что длинное напряжение оканчивается безразличием и раздражённостью.

Ещё я точно знаю, что страна, желающая победить в войне, ведёт себя совершенно по другому. Не так, как ведёт себя Россия весь последний год, усиленно делая вид, что пока она жарит шашлыки, слушает американские песни по радио, ржёт вместе с телеведущими над похабными анекдотами, оттягивается на корпоративах, приценивается к китайским тачкам, смерть тысяч и тысяч молодых мужчин твоей страны не является веской причиной, чтобы перестать ржать и похабничать…

Мы по прежнему торгуем с врагом тем, что помогает ему с нами воевать: прежде всего ГСМ и компонентами, необходимыми для вражеского оборонного комплекса.

Зачем мы это делаем, мне, как и многим людям в России, абсолютно непонятно.

Возможно, мы многого не только не знаем, но и не понимаем. Это вполне допустимо, когда идёт война. Во-первых, мы люди гражданские, и наша задача сохранять спокойствие и укреплять тыл, хотя такой задачи перед нами никто не ставил. Но мы, каждый в меру своих возможностей и совести, Родину не предаем и стоим за неё горой.

Во-вторых, наше недоумение имеет второе дно. Потому, что в равной степени, как недоумеваем мы, так же в недоумении пребывает и наш противник. Возможно, тем, что власть ведёт себя не так, как она должна себя вести, мы запутываем не только наших лояльных граждан, но и «усыпляем бдительность врага».

Всё возможно на войне, названной «СВО».

Кстати, этот статус «спецоперации» позволяет власти довольно широко трактовать самые неудобные вопросы относительно её проведения. Так ведь на самые неудобные вопросы власть так и не даёт ответов!

Один из главных. Украина буквально наводнена западным оружием (нам об этом регулярно сообщают федеральные СМИ с некоторым оттенком удивления чужой наглостью). Оружие это входит, въезжает и прилетает на Украину по известным всем маршрутам. Их так немного, что даже не верится в то, что их трудно пресечь и аннулировать теми же «Калибрами». Очевидно, что западные грузы на Украину так и не стали «законнными военными целями», какими их в начале СВО называли руководители России с самых первых дней её проведения.

Есть единственное более-менее адекватное объяснение этому.

Возможно, это такая хитро-мудрая тактика — воевать с НАТО не на территории стран НАТО, а на территории Украины, максимально оттягивая начало реальной Третьей Мировой войны. Возможно, таков негласный договор воюющих сторон, и Украина стала той самой «овцой на закланье», которая неизбежно должна погибнуть «в интересах» спорящих сторон.

Но из этого же оружия уничтожают не только наших военных, что невыносимо тяжко, но всё же объяснимо, — но и наших гражданских: и тех жителей Донбасса, Херсонщины и Запорожья, кто поверил российской армии и Президенту, но даже жителей Белгородской и Брянской областей, кто и до начала спецоперации был вполне лоялен нашей власти.

Убивают наших граждан, но война никем и никому так и не объявлена.

Ещё один вопрос. Донецк точечно, т.е. прицельно бомбят спустя год и два месяца с начала спецоперации. Это значит, что обещание Путина защитить жителей Донбасса от уничтожения не выполнено.

Более года убивают тех, кого Путин обещал защитить.

Понимает ли это сам Президент?

Безусловно.

Может ли он это прекратить в интересах не только самих жителей и всей молчаливо скорбящей России?

Видимо, нет, раз этого не происходит.

Тогда почему нам не говорят всей правды об истинном положении дел? Причина одна. Она вам не понравится. Но иной не вижу.

Эта причина — унизительное недоверие власти к своему народу.

Пригожин идёт ещё дальше и говорит даже не о недоверии, а о презрении власти. Даже к таким, как он сам.

Немного зная таких людей, как Пригожин, могу предположить, что он не просто выплеснул от отчаяния эмоции. Вроде того, что «ему ничего не остаётся, как огрызаться».

Пригожин — расчётливый и прагматичный человек. Значит, он намеренно и тонко зачем-то троллит власть, к которой он и сам принадлежал ещё совсем недавно.

Это занятие не бессмысленное. Бывший «кремлёвский повар» как бы легализует народное недовольство властью и ходом самой СВО. Он делает его одновременно фактором не только спецооперации, но и фактором внутренней политики.

Ещё один важнейший вопрос, на который нет ответа.

Для меня совершенно очевидно, что мы проигрываем врагу идеологически. Не просто информационно, а именно идеологически.

Объясню. Если у такой высокой военной миссии, как СВО по нейтрализации нацизма бандеровского толка, нет высочайшего доверия, то и сама СВО оказывается под вопросом.

Крещусь в очередной раз. Мне кажется, что ещё год назад необходимо было точечными ударами выключить такой мобилизационный ресурс Украины, как ТВ и Интернет.

За минувший год во многом ещё пророссийски настроенное украинское общество массово скатилось в зоологическую русофобию. Украинский тыл и моральный дух опираются на ненависть и презрение к России и к русским, подогревамые 24/7 их ТВ.

Мы продолжаем смотреть на это сквозь пальцы, словно не понимая, что после победы в СВО нам придётся стократно тяжелее «разбандеривать» Украину.

Мы вообще собираемся побеждать, собираемся жить в мире с украинцами?

Я напомню, что даже публичные суды и казни предателей Родины, полицаев и бандеровцев не покончили с украинскими нацизмом и после Великой Отечественной войны. Как мы собираемся восстанавливать мир между братскими народами?

Как и чем собираемся привлекать на свою сторону идейно не определившихся украинцев и русских, находящихся непосредственно на территории проведения СВО?

Вижу, что такая задача просто не стоит перед нашим руководством.

Однажды мы уже потеряли Украину из поля зрения, и её буквально подобрали спецслужбы Запада.

Подчеркну, как телевизионщик (поэтому мои выводы могут показаться непрофессионалам чрезмерными): ТВ в этой спецоперации является важнейшим мобилизационным и военным фактором. На него ЦРУ сделало особую ставку в развязывании этой войны и превращении её в бесконечное взаимное истребление славян.

В этой связи вопрос.

Почему бандеровское ТВ не было нейтрализовано в самом начале СВО? Ответ знает, по видимому, всё тот же Пригожин. Потому, что «войной идеологий» в этой СВО занимается всё то же окружение Путина, которое долгие годы успешно разлагало и дебилизировало наше общество с помощью ТВ.

Мне страшно даже сказать о том, что и без меня очевидно. Но не сказать об этом нельзя. Наше телевидение продолжает и после начала СВО разлагать и дебилизировать общество (debilis — лат. «ослабленный»), посылая обществу «двойные послания»: двояко, а то и трояко толкуя одни и те же важные события, делая его неспособным осмысливать и критически оценивать происходящее.

Всё, на что способны граждане, утоляя свой гражданский долг, — собирать посылки на фронт, проклинать сбежавших артистов-предателей и стойко переносить похороны погибших воинов.

Всё это происходит на фоне продолжающейся разухабистой развлекухи, пира во время чумы нашей «патриотической» телевизионной попсы и пошлейшего шоу-бизнеса. Новости о тяжёлых боях на Украине цинично перемежаются рекламой, иллюстрируя поговорку «Война-войной, а обед по расписанию». Изменения в программной политике носят косметический характер и не отражают задач спецоперации. Можно с уверенностью сказать, что федеральное и региональное ТВ явно отстают от задач СВО. А телеведущие, за исключенем военкоров, так и не стали солдатами идеологического фронта.

Общество ожидало радикальных перемен именно на ТВ. Помню, как год назад, встречаясь со зрителями в разных городах России, отмечал про себя очевидные народные ожидания превращения ТВ в истинно народное в условиях СВО.

В самом деле, власть общается с народом именно через экран.

Вместо этого нам предложен буквально культ хорошо оплачиваемых двух-трёх узнаваемых телеведущих, перед которыми стоит задача имитировать общественный диалог и смягчать критику власти.

Эту же задачу решают и «гости» студий ток-шоу, чей список строго ограничен разрешёнными и предсказуемыми «экспертами».

Всё больше и больше зрителей в стране понимают, что перед ними разыгрывается грандиозный спектакль, в котором правда жизни строго дозирована, все роли расписаны, а актёрам строго-настрого запрещено отходить от текста.

Конечно, я субъективен в оценке, но нынешнее, уже «военное» ТВ представляет собой некую «параллельную реальность», не пересекающуюся с жизнью солдата и пославшего его на войну народа.

В это же самое время украинское ТВ под патронажем профи из ЦРУ высочайшего класса сплачивает украинское общество и мобилизует его на идеях бандеровского возрождения, фашистского реваншизма, зоологической русофобии, смакования ошибок российской власти и военного командования.

Спрашивается, если мы можем точечно накрывать электроподстанции и штабы ВСУ, почему бы не нейтрализовать «священный грааль» бандеровского режима, которым является его ТВ?

Вопросов, на которые власть не даёт ответа, слишком много. Они копятся, постепенно приобретая вес критической массы.

Пригожину, со всем его странным довоенным «бэкграундом» отводится едва ли не ключевая роль «глашатая» неприятной правды. Ему приходится идти на (надеюсь, согласованное с Верховным) обострение и предполагать, что только тогда, когда война придёт на «Рублёвку», власть зачешется.

… Напомню вам, если вдруг не знаете, что от Рублёвки до центра Москвы — рукой подать… Километров 15-25…

От Рублёвки до Бахмута — всего 800 км. Если дела пойдут так же, как до этого шли, то ждать осталось недолго.

Источник: «Родное слово»