Течение времени, как река, размывающая берега, меняет привычные взору картины. Перемены неизбежны, но, к великому сожалению, они не всегда положительны. Когда виной внешние обстоятельства, то это ещё можно понять и пережить, но когда виной – человеческий фактор, разум отказывается это понимать…

Тем более, что понимать? То, что функционеры в желании оптимизировать расходы собственно на медицину, не оптимизируют свой функционерский фонд заработной платы? Жажда наживы, как ржавчина или кислота, разъедает даже самый стойкий металл. Так и здесь – скудеет и вымирает медицина на селе, но не скудеют личные счета оптимизаторов.

То, что оптимизаторы настойчиво уничтожали и в итоге уничтожили остатки советской медицинской инфраструктуры, – не секрет. И этот «не секрет» никак не беспокоит тех, кто не связан с селом. Зачастую вообще мало кого беспокоит, как там живут (выживают) люди на селе. Они ещё живы?! Ну, держитесь, крепитесь... Сёла вымерли? Ну и прекрасно!

Когда-то, в начале далёких шестидесятых годов, в запаромной больнице села Мумры появился молодой инициативный хирург Фёдор Александрович Завьялов, уже через несколько месяцев ставший главврачом больницы. Практикуя хирургию и руководя больницей, Фёдор Александрович изменил её, сделав медицинским городком. Здесь благодаря усилиям главврача появились каменные строения вместо деревянных, появилась своя аварийная электростанция, газовая котельная, цистерна на 250 тонн воды, хозблок, баклаборатория. В возведённых корпусах медицинского городка появилась современная медицинская аппаратура.

Всё это было возможно тогда в стране, 25 лет назад пережившей разрушительную, всё опустошающую войну. А сейчас? Возможно ли такое сейчас? Кто-то скажет: «Да, возможно»! Но так ли это? Нам говорят об открытии амбулаторного пункта в каком-нибудь селе, но при этом десятки таких пунктов закрывают. Нам с помпой рассказывают об открытии школы на селе, но при этом десятки школ закрывают. Бросая здания. Продавая их на кирпич и прочий строительный мусор. Как это делают в Мумре.

Уничтожили школу, уничтожили швейную фабрику, уничтожили мощнейший хлебзавод. И каменные здания сих заведений вместе с шиферными крышами растаяли, как и не было. Советская власть строила, вкладывая народные деньги в них, чтоб затем эти строения осели в карманах в виде казначейских билетов, но совсем не у народа, которому они принадлежали, а у вороватых функционеров.

Так и с сельской больницей. Пока ей руководил Фёдор Александрович Завьялов, он сопротивлялся, стойко отбивая жадные ручонки районных и областных «радетелей» от медицины. Но стоило только ему оставить этот пост по причине здоровья, как «оптимизация» пошла полным ходом. И теперь, если у вас проблема со здоровьем, то вам необходимо переправляться через два парома, чтоб попасть в районную больницу. А можно ли в такой дороге всех довезти до оказания потребной медицинской услуги?

Конечно, нет! Пока паром подойдёт к вашему берегу, пока загрузит транспорт, пока пересечёт реку, преодолевая её течение, уйдёт столь драгоценное для больного время. А паромов два! И хорошо если не идёт караван из судов… Тогда что это, как не осознанное уничтожение народа, населяющего сёла вокруг этой больницы.

И как больно и неприятно видеть это мародёрство человеку, созидавшему этот медицинский комплекс. Каково это видеть, как труд всей жизни растаскивают «оптимизаторы»? Растащили… Осталось уничтожить последние очаги оказания медицинской помощи. Жителям резервации не положены медицинские услуги. Экономия, экономия и экономия! Оптимизация, оптимизация и оптимизация! На всём и всех, но не на себе любимых.

Стоя на коленях, просяще вытягивая руки, нельзя рассчитывать на достойную жизнь. Власть, как наркотик, дурманит сознание. И мерещатся уже им, одурманенным, лавровые венки на головах и тела, укрытые тогами.