Россия уничтожает продукты. Мясо и рыба, молоко и сыр, овощи и фрукты стали жертвами большой политики. Только за первый день санкционной войны уничтожили более 250 тонн сыров, фруктов и овощей.

На продуктах Россия выместит всю свою праведную ненависть за унижения на международных сходках, за антироссийские резолюции, за иностранную пропаганду вражды и ненависти. За Страсбургский суд, всё ещё заставляющий Россию пересматривать штампованные обвинительные приговоры и выплачивать денежные компенсации несправедливо осуждённым. За аресты имущества российских олигархов. За навязываемую вину за сбитый «Боинг». За непрекращающееся давление в украинском вопросе.

За всё ответят сыр рокфор и польские яблоки.

Россия – страна богатая. В ней живут люди, красующиеся на свадьбе с часами за 37 миллионов рублей. Достопочтенные граждане, зарабатывающие на государственной службе несколько миллионов в день. Служивые чекисты, ставшие при Путине долларовыми миллионерами. Всем им не страшны санкции: ни российские, ни антироссийские. Никого из них не возмущает уничтожение еды, проносимой властью мимо рта голодных. Уж в чём они абсолютно уверены, так это в том, что на их столах всегда найдется бутерброд с икрой, которым можно будет закусить какое-нибудь заморское пойло. Во славу России, разумеется.

Россия – страна высокой духовности, обитель традиционных ценностей. Не беда, что уничтожение еды противоречит евангельскому: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь», опровергает ежедневную молитву «Отче наш». Главное – показать непреклонную волю в борьбе с сатанинским Западом, изумленно глядящим на то, как русские занимаются самоистреблением. Никого из православных иерархов не тронуло творимое сегодня государством кощунство. Наверное, потому, что «Не хлебом единым жив человек…»

Россия – страна великой истории. Но история эта помнит голод войны, предвоенных лет коллективизации, послевоенных лет восстановления страны. Помнит (ещё), как собирали крохи, чтобы прокормить выживших в страшные времена. Времена, когда не брезговали ни союзнической, ни трофейной едой, чтобы встать на ноги и бороться за жизнь и свободу. Какие чувства рождает в душе людей, переживших войну, лишения и голод, нынешняя патриотическая война с продуктами?

А еще «дорогие россияне» помнят голодуху, устроенную им Гайдаром и Ельциным, когда цены взлетели, вклады обесценились, а зарплаты не выплачивались. И когда приходилось довольствоваться теми самыми импортными товарами, которые сегодня сваливаются в выгребные ямы. Впрочем, и сегодня не слишком чувствительные граждане не брезгуют таскать с полигонов то, что не успели уничтожить по государевой воле.

Нет никакой нужды в показательном уничтожении продуктов. Зато есть нуждающиеся. Это те, чей доход ниже прожиточного минимума, те, кто не имеет работы или даже собственного дома, те, у кого едва хватает средств на покупку еды и лекарств. А есть и те, кто готов преступить законы нравственные и юридические только за возможность вкусно и сытно поесть. Все их ежедневные незамысловатые помыслы и желания оказываются раздавленными гусеницами бульдозеров вместе с контрафактной едой. Это их рублёвско-лубянская власть долларовых миллионеров упорно призывает затянуть пояса. Это для их выживания, для их пенсий и пособий никогда не хватает средств в бюджете. Государство даже доставшейся ему задаром еды не отдаст людям.

Если уничтожение импортной еды является способом зашиты национальных интересов, то вслед за этим должен последовать спад цен на российские продукты. Вместо этого мы видим их непрерывный рост. Как тут не вспомнить еще один вошедший в историю совет депутата-единоросса свердловского заксобрания Ильи Гаффнера о том, что если денег нет, то «надо поменьше питаться».

Уничтожение еды – это вовсе не часть долгосрочной стратегии власти по импортозамещению, это еще одна спецоперация Путина, не имеющая морального оправдания, но экономически обоснованная. Для ЕС население России – хороший потребитель их товаров. Для Кремля – население – «нахлебники» и лишние люди, с которыми никто не собирается делиться нефтедолларами. Чем меньше станет «нахлебников», тем лучше. Для обслуживания «трубы» хватит и 50 миллионов.

Когда-то царский министр Вышнеградский так стремился увеличить экспорт хлеба, что однажды заявил: «Недоедим, но вывезем!». Потом был голод. А потом 1905 год…