Трам, бам, тарарам, «колбаса», «вписка», «уроды», водка, ленинградские «Лабутены», страшилища, вылезающие «из телевизора» под звуки программы «Пусть говорят», истошное «Ааааааааааа» главной героини, повторяющееся так часто, что каждый раз ждешь этого повторения с содроганием, оглушительная музыка, раздражающая барабанные перепонки, летящие в зрителя мячи и кирпичи, – всё это спектакль «Мама, мне оторвало руку» Маши Конторович, поставленный на сцене общедоступного театра «Периферия».

Спасибо создателям спектакля за то, что во втором акте с помощью психолога зрителям разъясняют все его смысловые аспекты. А то ведь первая мысль, возникающая в голове после просмотра: «Это что такое было вообще?»

Спектакль подкупает своей искренностью, откровенностью и в хорошем смысле нервозностью – скучать зрителю не приходится.

Героиня пьесы девочка-подросток Машка в исполнении Лизы Валяевой, испытывая постоянное давление на себя со стороны окружающих, чувствуя своё одиночество в этом мире, совершает чудовищный поступок – лишает себя руки. Чтобы доказать, что она в этом мире не случайно, что она лучшая. Думаю, что сам факт причинения себе главной героиней умышленного увечья можно рассматривать лишь в иносказательном смысле – как совершение поступка, необратимого по последствиям и не помогающего достичь цели. Хотя применительно к героине пьесы позволю себе усомниться в её способности положить руку на рельсы и хладнокровно ждать, пока поезд её переедет, превратив верхнюю конечность в кровавое месиво. Так делали, к примеру, призывники разных стран времен Первой мировой бойни. Но 16-летняя девочка?

Смысл происходящего, конечно, не в способности или неспособности героини пьесы совершить такое, а в её мотивации. А мотивация поступка Машки нелепа – на конкурсе моделей, куда её толкают окружающие, – мама, бабушка, подруги, вымышленный друг, - она, увечная, будет вне конкуренции! Подобное можно совершить лишь в состоянии дикой одержимости. Но в героине «Мамы…» этой одержимости не чувствуется. Как не чувствуется и то, что оказываемое на неё давление настолько сильное, что способно было бы толкнуть на столь ужасное от него освобождение.

Процесс обсуждения спектакля (а он происходил так, как будто обсуждали Достоевского с его вселенскими по масштабу вопросами) ушёл в русло ответственности родителей перед своими детьми. И лишь немногие сочли, что трагедия героини – это её внутренняя трагедия. И корни её во внутренней пустоте Машки.

И действительно, препятствия на жизненном пути, преодоление оказываемого на тебя давления, отстаивание собственного выбора идут лишь на пользу человеку, хотя морально-психологически и надрывают. Чего стоит свобода, если её не выстрадать?? И будет ли радовать достижение цели, если путь к ней пролегает гладкий и ровный, как беговая дорожка?

Беда Машки в том, что ей отстаивать нечего. Её жизнь – игра. Игра не с целью выиграть, а чтобы просто поиграть. Её жизнь – это дебильные разговоры с дебильными подругами, тусовки да нелепые мечты с возникающим в них (слишком часто, надо сказать) вымышленным героем – Старменом, меняющим свой образ в зависимости от направления полёта фантазии Машки. Это где-то там, на заднем плане её мира, который зрителю практически не открывают, пробегают Бродский с Маяковским и Ферма с Дарбу. А вокруг пустота: ни мысли светлой, ни слова разумного. И потому в математически-поэтические увлечения героини верится с трудом.

Внутренняя пустота и губит героиню. Её надежды не оправдались. Подруги и друзья её теперь избегают. И чем (и кем) она теперь будет заполнять свою жизнь, неизвестно. А нужна она останется – с рукой или без руки - лишь своей маме. Такой вот «деспотизм семьи» получается.

Надеюсь, что всё представленное в спектакле, - всё же некое художественное преувеличение, а не обобщённое отражение реального мира подростков. Потому что если допустить обратное, то это катастрофа. И тогда впору кричать не «Мама, мне оторвало руку!», а истошно: «Мамочки!»