В пионерском возрасте я не задумывалась о том, что мы поём на наших отрядных и дружинных сборах, а также в пионерских лагерях, когда идём строем. В комсомольском, я была разборчивой, но уже ближе к 16-ти.

Много песен пели о Сталине. Вот некоторые из них (в отрывках):

- На просторах Родины чудесной,
Закаляясь в битвах и труде,
Мы сложили радостную песню
О великом друге и вожде.

Или:

- Шумят плодородные нивы,
Текут полноводные реки,
Весенние зори сияют
Над нашим счастливым житьём.
Спойте ж, товарищи, песню,
О самом родном человеке,
О самом великом и мудром,
О Сталине песню споём!

А вот ещё:

Лейся, песня, серебряной птицей.
Обгоняй в небесах самолёт!
Кто поёт о советской столице,
Тот о Сталине песню поёт.

Наконец:

- За детство счастливое, что дали нам,
Весёлая песня, звени!
Спасибо великому Сталину
За наши чудесные дни!

Без этих песен никакие мероприятия были немыслимы, хотя называть Сталина самым родным странно. Со школьных лет я знала, что Сталин – наш вождь и учитель, друг и соратник Ленина, продолжатель его дела, в Отечественную – генералиссимус. После войны моя мать обратилась к Сталину по поводу отмены оплаты за выслугу лет работающим учителям. Было такое!

Для меня этот человек был недосягаемой личностью. В 5-м классе я писала о нём изложение: «Побег Сталина из ссылки».

Как победитель олимпиады, я выступала с декламацией патриотической поэзии Владимира Маяковского на сцене театра и в награду получила красиво оформленную книгу «Биография И.В. Сталина в стихах». Это не был сборник произведений разных авторов. Книгу создал один поэт, но фамилию вспомнить не могу, так как вскоре её у меня украли в школе.

Перечесть все эпитеты, которыми щедро награждали вождя, невозможно. О его заслугах перед государством писали много. Я видела фильмы про Сталина («Незабываемый 1919-й» и др.). В быту все разговоры о Сталине велись с надеждой на его помощь в том или ином вопросе. Дважды в году люди ждали снижения цен на продовольственные и промышленные товары, что в послевоенное время было жизненно необходимым. И связывали это с именем вождя. Без него никто не мог представить себе само существование государства.

Но когда в мои руки попадали стихи, где И.В. Сталина именовали всенародно любимым, это вызывало у меня неприятие.

Во-первых, всенародно – это чересчур!

Во-вторых, о какой любви идёт речь? Руководителя государства можно глубоко уважать, чтить, если он этого достоин. Но не больше!

Лично я никогда не испытывала чувства любви ни к одному из государственных деятелей.

Это человеческое чувство никакого отношения к ним не имеет. Естественно, я была бы очень удивлена, если б кто-то поинтересовался, люблю ли я того или другого.

По этой причине я считаю лицемерами тех, кто внедрил данное понятие применительно к главе государства, надеясь на поощрение за поступок явно подхалимского назначения. Умельцы такого рода встречаются в гуще народе. Они способны не только говорить о любви, но и в нужной для корыстолюбия и лицемера ситуации пробуждать в людях неистовство, истерику, психоз, выплёскивая их в хаотическое действо.

Что касается гениев, изощрённое словоблудие вызывает у них лишь чувство брезгливости, о котором говорить не принято.