Каждый год накануне 1 сентября — дня начала Второй мировой войны — на Западе разворачивается шумная и наглая кампания, которой подпевают и либералы в России, по обвинению СССР в сговоре с фашистской Германией. Нашу страну стремятся изобразить как соучастника разжигания мирового пожара, поставить на одну доску Сталина и Гитлера. Это самая циничная ложь и клевета. Как же было на самом деле?
С самого начала именно западные державы направляли зарождавшийся германский нацизм на войну с СССР — первым в мире государством рабочих и крестьян. И не последнюю роль в этом замысле сыграл полуфашистский режим Пилсудского в панской Польше.
С приходом в Германии к власти Гитлера политическое руководство Польши берёт курс на тесное взаимодействие с нацистской Германией, представляя, помимо прочего, её интересы в Лиге Наций.
26 января 1934 года был заключён польско-германский Договор о дружбе и ненападении сроком на 25 лет, который обозначил отход Варшавы от сотрудничества с Францией в пользу сближения с Германией. С этого времени политика польского руководства велась преимущественно в русле внешнеполитических интересов нацистской Германии. Польская дипломатия приняла на себя защиту интересов гитлеровской Германии в Лиге Наций, которую Германия демонстративно покинула в 1933 году.
Польские представители всячески поддерживали с трибуны Лиги Наций нарушения Германией Версальского и Локарнского договоров: введение в Германии всеобщей воинской повинности, отмену военных ограничений, ввод в 1936 году гитлеровских войск на территорию Рейнской демилитаризованной области и т.д. Договор был нужен обеим сторонам: Гитлеру — для выхода из возможной международной изоляции, а Польше — для реализации её имперских амбиций.
Правящие круги Польши выступали против создания системы коллективной безопасности, содействовали захвату Германией Австрии и Чехословакии, отклоняли все советские предложения о совместном отпоре агрессору. 17 марта 1938 года Польша, спровоцировав пограничный конфликт с Литвой, предъявила ей ультиматум, требуя восстановить в 24 часа дипломатические отношения между двумя странами, прерванные в 1920 году, когда поляки захватили город Вильно.
50-тысячная польская армия была готова перейти литовскую границу. Но Литва опиралась на поддержку Советского Союза, который заявил, что не рекомендует Польше прибегать к силе и оставляет за собой свободу действия в случае вооружённого нападения на Литву. Это подействовало отрезвляюще на польскую военщину.
В ноябре 1938 года Польша в результате мюнхенского соглашения присоединила к себе Тешинскую область Чехословакии. Варшава всё больше попадала в зависимость от фашистской Германии.
Необходимо отметить, что политическое руководство Польши не скрывало свою жажду к территориальным захватам и неоднократно выступало с требованием предоставления ей колониальных владений. В этом направлении её политика совпадала с германской. Вот несколько строк из письма посла Польши в Германии Ю. Липского на имя министра иностранных дел Ю. Бека: «В качестве возможной сферы будущего сотрудничества между двумя государствами германский министр иностранных дел назвал совместные действия по колониальным вопросам и вопросам эмиграции евреев из Польши, а также общую политику в отношении к России на базе «Антикоминтерновского пакта».
Вот он, момент истины! Очевидно, что создать «Великую Польшу от моря до моря» можно было только за счёт территории СССР. Так что Варшава самым явным образом предлагала себя Берлину в качестве союзника в будущей войне с СССР.
Более того, в марте 1939 года была опубликована польская программа по колониальным владениям, в которой прямо заявлялось, что «Польша, как и другие крупные европейские государства, должна иметь доступ к колониям». Как свидетельствуют опубликованные источники, не стоял в стороне от этого вопроса и польский костёл: в храмах проводились специальные торжественные службы, на которых восхвалялась захватническая политика.
В сложный предвоенный период, когда по инициативе СССР предпринималась попытка создать антигитлеровскую коалицию, поведение польского руководства сохраняло свою агрессивную сущность. Вот что писал временный поверенный в делах Германии в Великобритании Т. Кордт: «Советник польского посольства сказал, что Польша и Румыния постоянно отказываются принять любое предложение Советской России об оказании помощи. Германия может быть уверена в том, что Польша никогда не позволит ступить на свою территорию ни одному солдату Советской России... Польша тем самым вновь доказывает, что она является европейским барьером против большевизма».
Агрессивная позиция Варшавы по отношению к СССР сыграла одну из ключевых ролей в срыве англо-франко-советских переговоров. Польское руководство в категорической форме отказалось пропускать советские войска через свою территорию. Из-за отказа польской стороны англо-франко-советская военная конвенция даже в случае её подписания теряла свой смысл.
Польское панство по-прежнему лелеяло мечту о возрождении «Великой Польши» в границах 1772 года. Вот выдержки из доклада 2-го отделения Главного штаба Войска Польского, датируемого 1938 годом: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке… Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна остаться пассивной в этот исторический момент… Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно. Главная цель — ослабление, разгром и разделение России».
Ещё 26 января 1939 года министр иностранных дел Германии Й. фон Риббентроп, анализируя встречу в Берлине с главой польского МИД Ю. Беком, сделал весьма примечательную запись для Гитлера: «Господин Бек не скрывает, что Польша по-прежнему претендует на Советскую Украину и на выход к Чёрному морю. Полагая, что этого можно добиться совместно с Рейхом и даже с Румынией, а остальные вопросы решать на основе компромисса».
В марте 1939 года польское военное командование совместно с немецким подготовило план войны с СССР под кодовым названием «Восточный вопрос». В связи с этим заслуживают внимания воспоминания руководителя Польской Компартии (1948—1956 гг.) и президента ПНР (1947—1952 гг.) Б. Берута: «...план «Восточный вопрос» предусматривал, например, совместные немецко-польские удары на Минск, Гомель, Житомир и Киев...».
Нужно отметить, что если Польша и оказалась первой жертвой Второй мировой войны, то прежде всего из-за собственной политической элиты, которая не просто ненавидела Советский Союз, но мечтала заполучить часть советских территорий и поэтому отчаянно набивалась в союзники Гитлеру. В этом был главный смысл польской политики 1930-х годов.
Но Гитлер не взял Польшу в союзники, а вместо этого напал на неё, что неудивительно. В большой предвоенной политической игре польская элита крупно просчиталась. На протяжении практически всего межвоенного периода Варшава пыталась прибрать к своим рукам всё, до чего только могла дотянуться. Она находилась в иллюзиях своей истории образца 1772 года — Польши «от моря до моря». У польского командования до марта 1939 года не было плана обороны на западе, а все военные планы, все стратегии и все пункты развёртывания — только сугубо на восток, против СССР.
Польша готовилась «резать пирог», и делать это поляки планировали вместе с Германией. Вот, к примеру, какими откровениями делился ещё в декабре 1938 года в беседе с немецкими дипломатами посланник Польши в Иране Ян Седлевский: «Политическая перспектива для европейского Востока ясна. Через несколько лет Германия будет воевать с Советским Союзом, а Польша поддержит в этой войне Германию. Для Польши лучше до конфликта совершенно определённо стать на сторону Германии, так как территориальные интересы Польши на востоке, прежде всего за счёт Украины, могут быть обеспечены лишь путём заранее достигнутого польско-германского соглашения».
Но не вышло реализовать эти амбиции. Польская верхушка хотела быть равноправным партнёром Германии, как итальянцы, например, а им предложили что-то вроде союзников второго сорта. Отношения между Германией и Польшей окончательно испортил вопрос «польского коридора». Осенью 1938 года и в начале 1939-го Германия предложила Польше изменить пакт о ненападении от 1934 года, превратив его в союзный договор против СССР сроком на 25 лет. В случае согласия поляков ждали новые территории на востоке и сохранение за Польшей Познани и Верхней Силезии. Взамен Гитлер предложил вернуть Германии Данциг и согласиться с созданием экстерриториального коридора между этим городом и Германией.
Варшаве предлагалось стать союзником Германии, таким же, как Венгрия и Румыния, и принять участие в скорой войне с СССР. Поляки колебались. В начале 1939 года в Германию прибыл глава польского МИД Ю. Бек, который намекнул, что поучаствовать в разделе СССР Польша готова, а вот коридор немцам они не дадут. В марте 1939 года Риббентроп сделал польскому послу в Германии Ю. Липскому «предложение» о передаче Данцига в состав Германии в качестве самостоятельной единицы. Подчёркивалось, что это поможет укрепить международное положение Польши и совместно проводить единую восточную политику, поскольку интересы обеих стран в «защите от большевизма совпадают».
В планах мировой стратегии германского нацизма Польша являлась разменной картой. Уже вскоре после подписания Декларации о дружбе и ненападении между Германией и Польшей в конце января 1934 года Гитлер заявил своим приближённым: «Все наши соглашения с Польшей имеют только кратковременное значение».
Польша начала интенсивные консультации с английским и французским правительствами, причём под различными предлогами отвергалось улучшение взаимоотношений с СССР. Получив заверения о поддержке от Англии и Франции, польское руководство отклонило предложения Германии. В ответ германская сторона направила меморандум от 27 апреля 1939 года, в котором говорилось, что Польша в результате её вступления в союзные отношения с Англией аннулирует германо-польскую Декларацию 1934 года. Подчёркивалось: германская сторона сожалеет, что польское правительство отклонило предложение об «урегулировании» вопроса о Данциге и установлении окончательной польско-германской границы.
Лондон и Париж поддерживали Варшаву, но в то же время вели секретные переговоры с Берлином. Показателен визит в Польшу генерального инспектора иностранных дел Великобритании генерала Э. Айронсайда, который предупредил, что английское правительство не считает себя обязанным автоматически приходить на помощь Польше в случае её конфликтов с Германией, а оставляет за собой право решать вопрос: было ли это вступление в войну с Германий достаточно обоснованным и обязана ли Англия оказать ей помощь?
Британия, пообещав Польше защиту в случае агрессии со стороны Германии, в реальности не предполагала выполнять своих обязательств. Это подтверждает, в частности, в своих воспоминаниях У. Черчилль: «Англия, ведя за собой Францию, выступила с гарантией целостности Польши, той самой Польши, которая всего полгода назад с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении Чехословацкого государства».
Лондон и Париж не собирались воевать с Берлином ни из-за поляков, ни из-за чехов. Пообещав вступиться за Польшу, Британия и Франция попросту её обманули — это понял Гитлер, но не поняли в Варшаве.
Следует отметить, что план нападения на Польшу руководством «третьего рейха» был подготовлен задолго до подписания германо-советского договора от 23 августа 1939 года, а решение о военной кампании против Польши было окончательно принято в конце зимы 1939 года. Прямые указания на этот счёт отданы А. Гитлером 3 апреля 1939 года. В результате напряжённой работы всех штабов оперативный план «молниеносного разгрома Польши» был готов к маю, получив кодовое название «План Вайс» («Белый план»).
В последующие месяцы проходила доработка мельчайших мероприятий вторжения, включавших дезинформацию и меры по мобилизации и развёртыванию вооружённых сил. Через немцев, проживавших в Польше, организовывали подрывную работу, вели агитацию за пересмотр её западных границ, раздували кампанию вокруг якобы преследования немецкого меньшинства. Всё это привело к обострению польско-германских отношений.
Окончание в следующем номере
