За прошедшее с октября 2014 года время Германию беспокоили масштабные забастовки работников железнодорожного транспорта и пилотов, которые уже не в первый раз пробовали добиться таким путем уступок от капитала.

В это же время в Москве и ряде других городов прошли уличные протесты против закрытия больниц с сокращением их медперсонала.

В течение осени 2014 по Германии прокатилась волна забастовок работников железнодорожного транспорта после того, как руководство железнодорожного концерна Deutsche Bahn полностью отклонило требования п рофсоюза GDL. Профсоюз требовал прибавку 5% к заработной плате, а также две дополнительные отметки в графу «опыт» для работников старше 30 и 35 лет, что позволило бы получить прибавку в 120 евро. Также профсоюз настаивал на сокращении рабочей недели с 39 до 37 часов и упорядочении графика, что позволило бы работникам иметь выходные с 22.00 пятницы до 06.00 понедельника. Некоторые источники также сообщают о требовании, чтобы железнодорожники получали процент с выручки концерна. Последняя осенняя забастовка профсоюза вызвала мощнейший транспортный коллапс в Германии, хотя ни грузовые, ни пассажирские рейсы полностью не прекращались за счет того фактора, что 1/3 работников железной дороги не состоит в профсоюзе и не приняла участия в забастовке. Это была уже 6-ая забастовка с начала года, а каждая такая забастовка безусловно сильно нарушает нормальную жизнь немецкого населения: например, это приводит к перегрузке автомобильных трасс и многокилометровым пробкам. Тем не менее, как показывают свидетельства, большинство немцев уважительно относится к требованиям железнодорожников и даже проявляет солидарность. Забастовка GDL была самой громкой, но не единственной забастовкой работников транспортной сферы Германии. Еще в конце октября Германию охватила забастовка пилотов авиакомпании Lufthansa. Причиной забастовки стало желание руководства авиакомпании поднять пенсионный возраст до 63 или 65 лет и отказаться от системы компенсации при выходе на пенсию. До сих пор пилотам по достижении 55 лет разрешалось прекращать работу и получать при этом 60% зарплаты до достижения официального пенсионного возраста. Под давлением профсоюза руководство Lufthansa решило ввести новые условия выхода на пенсию для тех, кто будет принят, оставив прежние для ныне работающих.

Таким образом, недавние забастовки работников железной дороги и пилотов не смогли оказать желаемого для профсоюзов воздействия на руководство и собственников, хотя серьезно нарушили нормальный ритм жизни в Германии.

В Москве и ряде других городов РФ с октября по ноябрь прокатилась серия протестов против погромных действий власти в области здравоохранения, а также образования, главными участниками которых стали учителя и врачи. Причем, если учителя недовольны продолжающейся реорганизацией системы образования, то для врачей и медработников вопрос стоит острее, потому что уже запущен процесс массированного сокращения персонала московских больниц. Как заявил замглавврача ГКБ№71 г. Москвы Константин Зверев, «оптимизация больниц связана с тем, что они теперь получают средства на все расходы по тарифам ОМС, а не по распределительному принципу». Оргсекретарь межрегионального профсоюза работников здравоохранения Андрей Коновалов назвал еще одну причину сокращений - необходимость выполнить майские указы президента Владимира Путина по повышению зарплат в этой области. С его слов, сокращение мотивируют тем, что в РФ стационары сильно раздуты по сравнению с Западом, а на этом можно сэкономить. Так, по данным агентства РБК, сокращения затрагивают главным образом отделения вроде терапии, пульмонологии, неврологии, но при этом расширяют отделения, на которых можно заработать, например, кардиологию и сосудистую хирургию. Соответственно, невыгодные пациенты будут лечиться амбулаторно (в поликлиниках). Такая ситуация отражает давнее желание руководства отечественным здравоохранением сокращать больничную и расширять поликлиническую медпомощь, исходя из относительной дешевизны последней. Довольно острую реакцию врачей и общественности вызвал план-график реформы московской медицины, в соответствии с которым предполагается сократить персонал 28 больниц, однако вице-мэр Москвы Леонид Печатников уверяет, что план-график явился результатом экспертного исследования и никто не думает выполнять его в полном объеме. Вообще, исходя из тенденций реформ, можно полагать, что бесплатная прежде медицина будет по максимуму вытесняться платной. Так, врач бывшей московской больницы № 11 (теперь филиал № 1 больницы №24) Ольга Демичева говорит, что вместо повышения качества и доступности медицинской помощи создается перекос в сторону платных услуг, а помощь по ОМС становится все менее доступной. В качестве примера она приводит массовое увольнение стоматологов из государственных поликлиник. Однако замещение бесплатной медицины платной медициной еще не означает каких-то принципиальных улучшений в уровне жизни врачей. В ответ на погромное реформирование московского здравоохранения Конфедерация труда России, объединяющая более 20 общероссийских и межрегиональных профсоюзов, потребовала прекратить массовые сокращения медработников в Москве, отменить уже принятые решения об увольнении, а также не допустить аналогичных сокращений в регионах.

Данное объединение позиционирует себя как независимое. Надо заметить, что ее президент Борис Кравченко является членом Совета по правам человека при президенте РФ, а также членом исполкома Всеевропейского совета профсоюзов Международной конфедерации профсоюзов, параллельно входя в состав РТК (Российской трудовой комиссии по регулированию социально- трудовых отношений).

Итогом накопившегося возмущения стал митинг «Остановить развал медицины Москвы!», который состоялся 2 ноября. Вместо предполагаемой 1000 участников на него пришло около 6000.

70% выступивших на митинге были врачами, также много людей хотели выступить у «свободного микрофона», который объявили в конце протестной акции. Этот митинг поддержали КПРФ, Левый фронт, ОКП, Яблоко, Партия 5 декабря и другие. Также его посетили активисты различных профсоюзов (Конфедерация труда России, профсоюза «Действие», профсоюза работников скорой помощи «Фельдшер.ру», а также профсоюза «Учитель» и противники реформы РАН) и оппозиционных движений: от крайне правых (Национал-демократической партии) до анархистов. Лидер общественного движения «Вместе за доступную медицину!» А.Фролова сказала: «Мы благодарны врачам, которые пришли, не испугавшись увольнений.» Насчет опасности увольнений говорили сами участники митинга: врачи, с которыми общались корреспонденты, просили не называть свои фамилии, а одна участница митинга заявила, что пришла на акцию вместо своих родственников, которые работают в старейшей глазной клинике в Москве на Мамоновском переулке, потому что им пригрозили увольнением. В число методов противодействия участию медработников в митинге входил и «День здоровья», который вынуждал часть врачей оставаться на рабочем месте в выходной день.

Следующий митинг против развала здравоохранения прошел 30 ноября и собрал около 5000 человек. Незадолго до него, 25 ноября, в протестное сообщество медиков на фэйсбуке была выложена фотография постановления Департамента здравоохранения Москвы от 24 ноября, из которой следовало, что руководителей столичных больниц обязали оповещать об участии их подчиненных в акциях протеста.

Безусловно, что наивно ожидать каких-то радикальных изменений в позиции властей по поводу здравоохранения, хотя имеются сообщения о единичных подвижках. Так, от двух соорганизаторов митинга (невролога, физиотерапевта, кандидата медицинских наук Семена Гальперина и врача-эндокринолога 11-ой клинической больницы Ольги Демичевой) стало известно, что у сотрудников 11-ой больницы были отозваны уведомления об увольнении, а сама больница выведена из объединения с 24-ой больницей. Но, несмотря на ничтожные, на первый взгляд, успехи противостояния наемных работников с работодателями, у подобных событий есть своя «подводная» сторона, а именно: крупные протестные действия трудящихся способствуют росту их протестной решимости и классового сознания.

Конечно, российские наемные работники довольно неактивны в отстаивании своих социальных интересов, что, вероятно, вызвано более глубокой реакцией и значительной люмпенизацией пролетариата на постсоветском пространстве. Однако такое положение дел наводит на мысль, что подъем протестной активности российского пролетариата может почти сразу же начаться под политическими лозунгами, то есть в полном соответствии со старой мудростью о том, что русские долго запрягают, но быстро едут.