Российская экономика оказалась в опасной зависимости от импорта из Германии, Великобритании, Франции, Нидерландов.

Несмотря на то, что на протяжении более трех десятков лет происходило разрушение промышленности, доставшейся Российской Федерации в наследство от Советского Союза, Россия до сих пор считается промышленным государством.

Для начала приведу несколько справочных цифр. Согласно данным сборника Росстата «Промышленное производство в России» (2021 г.), доля промышленности в создании валового внутреннего продукта (ВВП) равнялась (%): 2017 г. — 28,0; 2018 г. — 30,9; 2019 г. — 30,5; 2020 г. — 27,7. На промышленность в последние годы приходится около 19% общей численности занятых во всех отраслях экономики РФ. В 2020 году на промышленность приходилось 46% основных фондов РФ.

В общем объеме стоимости, созданной промышленностью в 2020 году, на долю добывающей промышленности пришлось 23,3%, на обрабатывающую — 76,7%. Примечательно, что прибыль, полученная в секторе добывающей промышленности в 2020 году, была почти равна прибыли сектора обрабатывающей промышленности. По оценкам Росстата, рентабельность в секторе добывающей промышленности в указанном году составила 21,9% в то время, как в обрабатывающей промышленности она равнялась 11,6%.

Теперь перехожу к главному. Говоря о промышленном производстве, осуществляемом на территории Российской Федерации, мы промышленность называем словами: «наша», «своя», «российская», «отечественная». А у меня есть сомнения, что он уж такая «наша».

С точки зрения происхождения капитала, в России довольно много компаний, которые никак нельзя назвать «нашими». Они полностью или частично принадлежат иностранцам. Согласно данным упомянутого выше сборника Росстата, в 2020 году в добывающей промышленности с предприятий, полностью или частично принадлежащих иностранному капиталу, было отгружено 21,4% продукции (по стоимости).

В обрабатывающей промышленности этот показатель оказался равным 25,0%. Вопрос о том, что в российской промышленности (равно как и других отраслях экономики) достаточно велико присутствие иностранного капитала, время от времени обсуждается у нас.

Острота этого вопроса выявилась после 24 февраля этого года, когда началась санкционная война коллективного Запада против России. Без преувеличения скажу, что иностранный капитал (особенно пришедший в Россию из стран «коллективного Запада») без натяжки можно отнести к «пятой колонне» и квалифицировать как прямую угрозу национальной безопасности России.

Но я сейчас хочу поговорить даже не о присутствии иностранного капитала в российской экономике и промышленности. А рискну затронуть другой вопрос, который является не менее актуальным с точки зрения национальной безопасности России. Я хочу обратить внимание на то, что большая часть промышленных предприятий, действующих на территории Российской Федерации, очень серьезно «подсели на иглу» импорта.

СМИ больше акцентируют внимание обывателя на том, что наш потребительский рынок «подсел на иглу» импорта. С этим соглашаются даже российские власти. Не только соглашаются, но даже предпринимают какие-то телодвижения для того, чтобы снизить указанную импортную зависимость по широкому кругу товаров.

В 2014 году, когда началась первая волна санкций коллективного Запада против России, правительством было принято достаточно большое количество программ импортозамещения (на срок до 2020 года). Некоторых реальных успехов удалось добиться лишь по продукции сельского хозяйства. По всем программам замещения импорта, касающимся промышленной продукции, был зафиксирован провал. Об этом провале во властных структурах говорили шепотом.

Но в мае этого года глава комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Клишас о провале импортозамещения заявил громогласно: «Программа импортозамещения провалена полностью. Кроме бравурных отчётов отраслевых ведомств нет ничего. Наши люди это видят и по товарам народного потребления, и во многих других сферах».

Большая часть программ импортозамещения было поручено восемь лет назад выполнять Минпромторгу. Спрашивается, а как же чиновникам Минпромторга и ряда других ведомств удавалось скрывать провал? Что содержалось в «бравурных отчетах отраслевых ведомств»? А наверх направляли доклады, в которых тихой сапой слово «импортозамещение» стало заменяться словом «локализация производства». А за пресловутой «локализацией» скрывался все тот же импорт.

Если раньше в Россию завозился готовый импортный продукт, то теперь он стал завозиться в разобранном, или «дезагрегированном» виде. А уже на месте проводилась сборка конечного готового продукта из отдельных агрегатов, узлов и деталей. Что-то наподобие детского конструктора. Другое название — «отверточное производство». Приведу в табличной форме любопытные цифры Росстата из сборника «Торговля в России» (2021 г.).

Как видим, за период 2010—2020 гг. доля потребительских товаров в российском импорте сократилась почти на 8 процентных пунктов. Наверное, это стало результатом развернувшейся с 2014 года кампании импортозамещения. Но вместо импортного товара российскому потребителю стали предлагать продукцию «локализованного производства». «Промежуточные товары», представленные в таблице, — комплектующие (агрегаты, узлы, детали) для «локализованных производств». Подавляющая часть промежуточной продукции поступала (и продолжает поступать) на предприятия обрабатывающей промышленности.

В абсолютном выражении объем импорта промежуточной продукции в 2020 году составил 100 млрд долл. При тогдашнем валютном курсе рубля это эквивалентно 7,2 трлн рублей. И это при том, что валовая добавленная стоимость всех отраслей промышленности (включая добывающую) в 2020 году составила 26,6 трлн руб.

Кстати, в приведенной таблице мы также видим, что в период 2010—2020 гг. увеличивалась доля инвестиционных товаров в импорте России. Она выросла на 5,8 процентных пункта, инвестиционные товары стали занимать четверть всего российского импорта.

Это машины и оборудование производственного назначения. В абсолютном выражении импорт инвестиционных товаров в 2020 году составил более 60 млрд долл., а в национальной валюте это эквивалентно 4,3 трлн рублей. Отмечу, что инвестиции в ту часть основных фондов, которая состоит из машин, оборудования и транспортных средств (активные элементы основных фондов), в масштабах всей российской экономики в 2020 году составили 7,5 трлн рублей. Следовательно, можно предположить, что большая часть активных элементов основных фондов формировалась за счет импортных машин и оборудования.

А если принять во внимание, что те машины и оборудование, которые имеют штамп «Сделано в России», в подавляющем большинстве случаев являются продуктом так называемого «локализованного производства» и содержат изрядные дозы скрытого импорта, то не будет преувеличением утверждение, что инвестиции в активные элементы основных фондов держатся почти исключительно на импорте.

Особая интересная тема — импортные поставки в Россию целого ряда минеральных ресурсов и продуктов их первичной переработки (скажем, металлов и сплавов). Здесь ситуация также очень непростая. Целый ряд производств в России полностью находятся на игле ресурсного импорта.

Вот данные Счетной палаты РФ по уровню покрытия импортом внутренних потребностей российской экономики некоторыми видам минеральных ресурсов (по состоянию на 2020 год, в скобках — по состоянию на 2018 год; %): марганец — 100 (100); хром — 100 (100); титан — 100 (99,9); литий — 100 (100); йод — 100 (100); плавиковый шпат — 95 (95); цирконий — 90 (85); бентониты для литейного производства — 88 (91); каолин — 70 (65); бокситы — 66,9 (71,2); медь — 58,4 (45,9); молибден — 35 (42); вольфрам — 18,2 (25,0). Тема очень острая, требующая особого разговора. Здесь я лишь отмечу, что в приведенном выше списке целый ряд ресурсов относятся, согласно нормативным документам РФ, к категории «стратегических».

Мне, к счастью, не надо заниматься таким трудоемким делом, как исчисление доли суммарного импорта (промежуточный импорт + импорт машин и оборудования производственного назначения + импорт сырья и продуктов их первичного передела) в стоимости продукции тех промышленных предприятий, которые функционируют на территории Российской Федерации. Такие оценки уже имеются.

Вот, например, в июле этого года Банк России выпустил обзор «О чем говорят тренды. Макроэкономика и тренды».

В нем приводятся оценки доли прямого несырьевого импорта в стоимости конечной продукции ряда отраслей российской экономики.

Наиболее высокий показатель по автомобильной промышленности — около 35%. Далее следуют (%): производство резинотехнических и пластмассовых изделий — 27; электроника — 25; производство транспортных средств (кроме автомобилей) — 24; производство электрооборудования — 23 и т. д. В целом по группе «Машины и оборудование» показатель составляет около 23%. Как видим, импортная составляющая внушительная.

Но авторы обзора справедливо отмечают, что реальная зависимость существенно большая. Потому что в приведенных оценках не учитываются затраты, связанные с закупками импортного сырья. А что еще более существенно: в расчет не берется то, что значительная часть производств осуществляется на базе импортного оборудования. А так называемые «отечественные» товары (детали и узлы) могут включать в себя составляющую так называемого «косвенного импорта».

Оценки независимых экспертов, учитывающие все составляющие импорта (включая косвенный импорт), дают значения импортной зависимости гораздо более высокие.

По обрабатывающей промышленности — как минимум 50%. А скорее всего, более половины.

Обратимся к сайту «Эконс» (Econs). Это проект Банка России, сайт ведут сотрудники Центрального банка России. Задача «Эконс» — популяризация научных исследований и аналитики по вопросам, которые непосредственно относятся к работе центральных банков либо попадают в фокус их внимания при принятии решений.

1 марта этого года на сайте появилась интересная информация: «В ключевых производственных российских секторах импортные поставки обеспечивают 30−70% добавленной стоимости, или выпуска продукции. Наиболее велика — более половины — эта доля в производстве компьютеров и электроники, машин и оборудования, транспортных средств; в химической промышленности порядка 40% добавленной стоимости обеспечивается импортными закупками, в пищевой промышленности — порядка 30%».

Как отмечается в этом материале, в структуре приходящейся на импорт добавленной стоимости в ключевых секторах российской промышленности порядка половины приходится на поставки из Европы. Российская экономика оказалась в опасной зависимости от импорта из таких стран, как Германия, Великобритания, Франция, Нидерланды и ряда других государств коллективного Запада. Неудивительно, что в первых пакетах санкций основная часть их приходилась на ограничения и запреты поставок в Россию критически значимых товаров с целью обрушения многих отраслей российской экономики.

Есть также оценки независимых экспертов и представителей академической науки. Вот, например, материал «Новые контуры промышленной политики» (Доклад НИУ ВШЭ, 2022 г.).

Содержащиеся в докладе цифры приходятся на 2018 год, но не думаю, что сегодняшняя ситуация в российской экономике сильно отличается от той, которая была в указанном году.

Итак, импортная составляющая в стоимости продукции предприятий обрабатывающей промышленности, действующих на территории Российской Федерации, в 2018 году составила 45,9% (включает детали и комплектующие, сырье и полуфабрикаты, машины и оборудование) В том числе импортная составляющая за счет поставок из стран Запада — 18,1%; за счет поставок из прочих стран — 27,8%.

По некоторым отраслям доля импортной составляющей выше среднего значения (%): фармацевтическая промышленность — 53,0; компьютеры, электронное и оптическое оборудование — 68,9; электрооборудование — 57,8; прочие машины и оборудование — 62,0; автотранспортные средства — 56,3; легкая промышленность — 74,8.

Как видим, промышленность достаточно условно является «российской». Думаю, что в приведенном докладе оценки иностранной составляющей в стоимости конечной продукции также занижены. Ведь многие элементы издержек производства действующих на территории РФ предприятий являются «локализованной продукцией», в которой импортная составляющая присутствует, но в расчетах не учитывается.

Думаю, что без натяжки можно утверждать, что импортная составляющая в конечной продукции предприятий обрабатывающей промышленности, действующих на территории Российской Федерации, превышает 50%. Заметьте: я избегаю слова «российские», чтобы никого не вводить в заблуждение.

Они пока лишь предприятия, «действующие на территории Российской Федерации», а также использующие преимущественно местную рабочую силу (т.е. граждан России). Надо сделать все возможное для того, чтобы их опять могли называть «российскими», «своими», «отечественными». О том, как это можно сделать, — отдельный разговор.