Дню образования СССР посвящается

Эту дату нельзя забыть. Независимо от моего желания, помимо моей воли она врезалась в детскую память. Накануне долгожданного праздника Нового года на отрывном календаре всегда краснела другая дата, запомнившаяся на всю жизнь, – 30 декабря. И лишь много позже стало фактом то, что декабрь будет не только месяцем образования, но крушения Союза Советских.

Что всплывает в памяти человека, перешагнувшего тридцатилетний рубеж, при упоминании имени СССР? Молочное мороженное по 10 копеек, сливочное по 15, пломбир – 18… Диковинная «пепси-кола» в бутылках по 0,33 л, привозимая из Москвы… Томатный и березовый соки в трехлитровых банках и конусообразных емкостях с краниками в угловом магазине… Холодильники, забитые продуктами, несмотря на «пустые» прилавки… Черная икра в литровой банке, которая никогда не кончается… «Саяны» и «Байкал» в «чебурашках»… Бестолково шумный двор, крикливые мужики, режущиеся в карты за столом, бабушки, рассевшиеся на скамейках, не пропускающие без осмотра и комментария ни одного человека… Олимпиада 80-го…Прощальная, грустная до слез песня про олимпийского Мишку: «…до свидания, до новых встреч…» Школа… «Учиться, учиться и учиться»… Портреты вождей (в 80-е они часто меняются) в букваре первоклассника. Маркс, Энгельс, Ленин… Надежда Константиновна Крупская – друг и соратник… Слово «Родина» пишется с большой буквы… Октябрятская звездочка на темно-синем школьном пиджаке… Прием в пионеры… «Перед лицом своих товарищей торжественно клянусь…» В первой группе вступающих только ударники… «…Жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин…» Пионервожатая повязывает красный галстук… «… Как учит Коммунистическая партия…» Произнесение сакральных слов, смысл которых еще не доходит до сознания, сопровождающее процесс инициации… Сияющие счастьем глаза, стремительный «полет» домой… Черно-белый телевизор, два канала, зарисовки в перерывах между передачами… Сегодня четвертая серия… Строгий, но любезный диктор: «Послушайте, пожалуйста, краткое содержание предыдущих серий…» Программа «Время»: «В аэропорту его встречали товарищ Громыко, другие официальные лица…» «Международная панорама»: «Против демонстрантов полиция применила слезоточивый газ…» Военные парады с бронетехникой на Красной площади… Праздничные шествия восторженных демонстрантов с портретами вождей, ушедших и нынешних, развернутые транспаранты с оптимистическими лозунгами, красные флаги и разноцветные надувные шарики. Искренняя детская радость по поводу участия в демонстрации … Накрытый дома или в гостях стол, тосты и песни… Траурные церемонии по случаю очередной кончины вождя, транслируемые ЦТ, приспущенные флаги с черными лентами, ернические замечания позднесоветского обывателя… Лучики призрачной надежды… Новый лидер Союза говорит без бумажки: он молодой, он сможет… Восторженный сосед: «Ни одного пьяного в городе! Молодец, Миша!» Многометровые очереди за алкоголем… Пустые пузырьки от тройного одеколона во дворе… Первые «смелые» разговоры о социализме и капитализме, Сталине и репрессиях… Жуткое «Покаяние», просмотренное вместе с дедом в кинотеатре «Комсомолец»… Первые талоны, первый шок… Очереди, очереди… Начало конца…

Все перемешано, как в калейдоскопе, нет четкой картины, восприятие на уровне ощущений и эмоций. И вместе с тем, какое-то неземное блаженство от таких воспоминаний. Как будто находишься в состоянии экстаза. Так бывает, когда видишь во сне женщину неземной красоты, нежнейшую и умопомрачительно чувственную, нереальную, неземную. И просыпаясь, понимаешь, что видел во сне саму Любовь. Так в сознании взрослого, давно сформировавшегося как личность человека всплывают видения детства и кристаллизуются в форме четырех букв, наполненных мистическим смыслом – СССР. Для тех, кто не застал Союз при его жизни, он всегда будет представать в идеализированном свете. Только лишь идеализация эта будет либо со знаком «плюс», либо, наоборот, - «минус», и тогда это становится, скорее, демонизацией. Для одних Союз – это благословенный «Город Солнца», для других - мрачный жестокий ГУЛАГ за колючей проволокой. Для нас, поколения тридцатилетних, Союз останется страной нашего детства. И те, кто сегодня отрицают Союз и швыряют комья грязи в его историю, наносят удар не по государству и системе, которых давно уже нет. Понося «совок», неблагодарные отпрыски предают свое детство, добрую память, светлые мечты и сладкие грезы.

Подобно Граду Небесному и Граду Земному Августина Блаженного существовали Союз Реальный и Союз Идеальный. И если Союз Реальный являлся, конечно, далеко не во всем совершенным творением, то Союз Идеальный, живший в виде мечты в сознании каждого советского человека, был самим совершенством. Советский человек любил Союз, но любил, скорее, не за то, каким он был в реальности, а за то, каким мог бы стать и стал бы, если бы не… Как только человек перестает мечтать об идеале, стремиться к недостижимым высотам, думать не о звездах, а о сливном бачке и голубом унитазе, он перестает быть субъектом истории, становясь ее пассивным объектом, обывателем, легко подвергаемым манипуляции. Союз Советских Социалистических республик, без всякого сомнения, создавался мечтателями. Руки этих мечтателей, лишенные белых перчаток, бывали измазаны кровью. На их телах видны ссадины и ушибы. Лица перепачканы сажей. Жестокие и наивные мечтатели не жалели ни себя, ни других. Они строили Новую реальность, воплощали светлую мечту человечества о рае на земле, осуществляли еретический, богоборческий проект, вступая в противоборство с Создателем, которого не желали признавать. Отвергнув старую веру и ветхую мечту, они создали новую. Усыпальница Вождя и новый пантеон «богов», новые «святые» и «великомученики», масса новых «верующих», одухотворенных новой идеей, готовых во имя нее пожертвовать своими жизнями, - вот лишь некоторые очертания красной религиозной философии. Лишь в России сухие марксистские догмы были наполнены большевиками мессианским содержанием. И покуда это мессианство в душах людей сохранялось, был жив и Союз. Утратив веру, народ потерял и Родину.

Сегодня, когда лишь на одном из тысячи разнообразных календарей можно найти упоминание о создании Союза Советских, я погружаюсь в негу своих воспоминаний детства, и мне становится легко, светло и радостно на душе. В редкие часы одиночества и покоя я пребываю в состоянии счастья, ощущаю неземное блаженство. Бой новогодних курантов возвращает меня к действительности, отрывает от чудесных видений детского прошлого. Но в темноте ночного неба я вижу, как звезды на небосводе, будто ведомые чем-то (кем-то?) незримым и неведомым, выстраиваются в буквы. Ошарашенный, я вглядываюсь в них и читаю отчетливо различимую надпись - СССР.

Александр Токарев